Жизнь одного Короля

Номер 10

Тифози «Пьяченцы» были безумно рады. Именно безумно. Ведь это чувство, когда беспросветное и нудное ковыряние в Серии С1 за какое-то мгновение превращается в светлое будущее на полях Серии В, и по сей день толкает людей на особенный выброс эмоций. В тот вечер они выскочили на поле и бросились к одному единственному футболисту, у которого был номер 10 на спине и который забил этот победный мяч - Джузеппе Синьори. И им было глубоко плевать на то, что до конца матча ещё оставалось 5 минут. Они были счастливы.

Спустя десятилетие главный герой этого происшествия улыбнётся и запишет в своей книге:

«Я забил гол из-за пределов штрафной площади аккуратным ударом, который вратарь не сумел отразить. В тот момент не хватило только нескольких минут до конца, и случился курьезный эпизод. Люди, которые уже начали праздновать переход в Серию B, выскочили на поле и были готовы раздеть меня. Впоследствии, когда арбитр просвистел возобновление второго тайма, я оказался без майки. Поэтому все должны были подождать, пока мне принесут другую, чтобы я мог закончить встречу».


«Пьяченца» победила, прошла дальше в Серию В, тифози были в восторге. Именно тогда случилось куда более важное событие – Джузеппе Синьори сказал своё "первое слово" в кальчо.

«В Пьяченце я сделал новый шаг вперед как игрок, я вырос в тактическом плане, я стал более рассудительным в голевой зоне. Но я еще не понимал, что могу стать сильным игроком».

«Тренто», или как нужно выбивать себе место в основе

На дворе стоял июнь. «Пьяченца» собиралась разъехаться в отпуск, но Синьори вынужден ехать в офис клуба на встречу со спортивным директором. Там Джузеппе узнает, что ему следует набраться немного опыта, лучшее средство для чего и поныне – аренда. Ему предложили «Тренто», и он кивнул. Хотя прекрасно понимал, что все последние дни особенного наслаждения от будущего дебюта в Серии В оказались одной лишь иллюзией. Ведь «Тренто» - это возвращение в Серию С1, из которой его совсем недавно вынесли на руках фанаты.

К тому же «Тренто» - это уже не «Пьяченца», находящаяся в разумных пределах от родного Villa sul Serio (деревня недалеко от Бергамо). Это могло значить только одно: желанная в юношестве самостоятельность неожиданно сваливается прямо под ноги и впереди – лишь неизвестность со своим непревзойдённым свойством пугать и настораживать. Но не для того я рассказываю о Синьори, чтобы отметить, как он струхнул.

«В Тренто я очень вырос как мужчина. Впервые я должен был самостоятельно позаботиться о доме, покупках, я не имел рядом моего отца или сестры, которые ходили бы в банк, налоговую инспекцию, на почту. Я ходил платить по квитанции за газ и свет: в эти дни я чувствовал себя самостоятельным, как все остальные. Ибо, как мы любим говорить это со всей непосредственностью: мы, футболисты, привилегированные люди».

Постепенно Тренто стал для него хорошим местом. Синьори жил вместе с друзьями по команде играл в футбол и радовался неспешно крадущейся вперёд жизни. Однако в основе «Тренто» Джузеппе так же не был востребован. Выходил редко, мало играл, его часто меняли. Синьори вообще никогда не отличался спокойным нравом, и прямолинейность – его главная черта. В 10 лет он отказался играть за «Аталанту», когда его несколько раз не приехал забирать автобус из Бергамо. А спустя 4 года школы «Интера» Джузеппе узнал, что он «худенький» и по известным причинам его отдадут в аренду. Синьори и здесь не собирался идти по указке и отправился искать новый клуб. Неудивительно, что в основе «Тренто» его перестали игнорировать после вот такого вот случая, которому пишущий книгу Синьори выделил целый абзац:

«В Тренто тренером был Ч. Феррарио. Однажды, в ходе тренировки, наступил конец света. Он упрекнул меня, сказав, что если я не имею желания работать, то могу вернуться в раздевалку, и я не раздумывал ни секунды: оставил поле и пошел принимать душ. В конце тренировки я дождался тренера и сказал ему в лицо все то, что я думал, что скопилось внутри. Я сказал ему, что я приехал Тренто в С1 не для того, чтобы сидеть в запасе, что если бы я хотел проводить свои воскресенья на лавке запасных, то я бы остался в Пьяченце в Серии В. Он выслушал меня, но не ответил мне тотчас, его ответ прозвучал в воскресенье: он еще раз отправил меня на скамейку запасных. Я вышел на поле за 5 минут до конца и решил игру против "Специи" в нашу пользу. Итак, после той игры я уже никуда не уходил, Феррарио не вступал больше со мной в дискуссии и я полагаю, что сделал все то, чего он от меня ожидал. Было достаточно того разговора с каменным лицом, чтобы изменить ход событий, зажечь искру во мне».

Но это был не последний повлиявший на игру Синьори тренер. Вперед его ждал Земан.

Джузеппе становится Беппе-голом

В жизни Синьори всё изменило то, к чему и тогда, и сейчас относились с некоторым легкомыслием или, скорее, без той доли ответственности, свойственной чемпионатам и кубкам. Товарищеский матч. «Тренто» в конце сезона договорился сыграть с «Фоджей», а Синьори должен был, очевидно, в последний раз выйти на поле в футболке «Тренто». Ведь представители «Пьяченцы» уже связались с ним, чтобы предложить вернуться. Синьори снова готов был согласиться, потому что «Пьяченца» - это дорога в Серию В.

Синьори не очень-то переживал, что начал этот матч на лавке, но многое пережил, когда вышел после перерыва и оформил дубль. С этого момента наставник «Фоджы» Зденек Земан смотрел только на него. Потом чех напишет Синьори вступительное слово для его книги:

«Плутишка с чубчиком. Это то впечатление, которое я получил о Беппе, когда мы встретились впервые 11 лет назад. И чтобы иметь этот чубчик в "Фодже", в 89 году, я должен был порядочно подискутировать с моим тогдашним президентом Паскуалем Касильо. Казалось, что парень стоил слишком дорого, и, возможно, это было действительно так. Но в конце я убедил его взять Беппе и думаю, что это была отличная сделка. Мне очень понравился этот двадцатилетний парень, которого я увидел в товарищеской встрече, когда он играл за "Тренто" и потом за "Пьяченцу". Мне понравилась его скорость, понравилась вся его манера играть. В те времена он хотел делать на поле все, как это часто случается с молодыми: он хотел быть режиссером, защитником, нападающим. Беппе считал себя десятым номером и именно поэтому ему нравилось играть и быть там, где находился мяч. Само собой разумеется, с возрастом его специализация стала неизбежна. По моему мнению, по тому, что я увидел, он имел возраст и ноги, чтобы стать нападающим. Возможно, ему не хватало дерзости, – тогда да и, наверное, сейчас тоже, – принимая во внимание, что он всегда боялся противодействия мощных защитников. Остальное было при нем. Плутишка был здоровым парнем с качествами бомбардира. Прежде всего он имел желание играть в футбол, учиться и всегда идти вперед. Осознавалось то, что он мог стать (даже если он этого не чувствовал) первым. И все то, что пришло к нему, это заслуга его усердия. Поэтому даже если Беппе может сказать, что я сделал многое для него и что я был отличным тренером, для меня ценно противоположное. Если бы не случилось Синьори, не стал бы отличным тренером также и я».

Земан полюбился Синьори. В своей книге Джузеппе выделит объёмную главу своему тренеру. Ещё один повод почитать автобиографию Беппе.


Между тем, воссоединению Земана и Синьори помешал один сезон, в течение которого первый уговаривал руководство «Фоджи» раскошелиться на второго, пока тот штамповал свои 5 мячей в «Пьяченце». Результат не очень-то впечатляющий, к тому же – «Пьяченца» в мае оформила вылет в Серию С1. Но вернуться туда Джузеппе уже было не суждено.

«Фоджа вызвала меня, когда я был на отдыхе в Испании с Грани, который играл со мной в Тренто. В один прекрасный день моему отцу (после многочисленных закончившихся ничем попыток, после оставленных для меня десятка сообщений в администрации гостиницы, которая меня принимала) удалось наконец поймать меня по телефону и после устроенного скандала из-за моего молчания он сказал: «Беппе, а ты знаешь то, что тебя хочет видеть в своих рядах Фоджа?» Мой первый ответ был такой: «Фоджа? Где это?».

«На отдыхе я обмозговал немного все это, потом вернулся в Италию, чтобы встретиться с руководством клуба. На переговоры я пришел со своим отцом и Маури, близким другом моих родителей. Встреча была назначена в отеле "Джолли" в Милане. Когда я туда приехал, представители "Фоджи" поджидали меня в комнате. Мы поговорили с полчасика, потом я подписал контракт. Все вместе мы чокнулись стаканчиками с минеральной водой. В тот момент я воскресил в памяти ту товарищескую игру, которую я сыграл в "Тренто" против "Фоджи", те мои два гола, в то время они должны были произвести действительно огромное впечатление на Земана, если на протяжении года он просил свое руководство купить меня. Та встреча была на самом деле поворотной в моей жизни. Больше, чем когда я решил оставить "Аталанту", потому что они дважды оставляли меня пешком. Больше, чем когда я выбрал мое будущее после того, как те в "Интере" выставили меня, потому что я был слишком худеньким».

И вот «Фоджа» с Земаном, а мне опять приходится уступать место самому Синьори:

«До того как я познакомился с ним, я играл в мяч, с ним я начал играть в футбол. Зденек Земан был основой, потому что он дал мне осознание моих способностей. Он стал моим первым настоящим тренером: до того момента меня тренировали хорошие специалисты, люди, которые взрастили меня, позволили мне набраться опыта, но встреча с Земаном изменила мою жизнь и карьеру. Могу сказать, что он стал моим наставником. Он видел футбол, как я. Земан – это философия игры, развлечения, спектакль, который покоряет. Потому что приносит тебе радость. Быть нападающим у него – это балдеж».

И балдеж начался практически сразу. Стоило только Земану убрать Синьори с левого фланга и поставить в центр. Именно благодаря этой перестановки русскоязычная Википедия считает Синьори «одним из самых лучших бомбардиров в истории Серии А». В первые два сезона Беппе 25 раз оставляет мяч в сетке ворот соперника, а его «Фоджа» поднимается классом выше. О цене таких достижений подробно и интересно рассказывает Синьори уже в книге, поэтому вместо строгих режимов чешского специалиста я лучше процитирую забавный случай из их с Беппе взаимоотношений.

«Я также имел разногласия с Земаном. И как бы там ни было поговорим в деталях. Однажды, когда мы выигрывали 1-0, он заменил меня, и я, достаточно грубо, послал его в далекую страну. Я только вернулся на поле после травмы и хотел играть. Но именно потому что я только оправился, он и заменил меня. Он сказал мне: «Я уважаю всех остальных, ты тренировался меньше и можешь дать мне меньше». Поначалу я изводил себя, потом понял. Со другой стороны, Земан, даже если и обиделся, добавил, насколько точно я могу помнить: «Ты сделал хорошо, даже я рассердился бы на меня на твоем месте». Подкупающе, не правда ли? Между тем не было однозначно верным то, что он был таким «далеким», как казалось. Он имел отличные взаимоотношения со своими спортсменами и всегда соглашался объяснить то, что делает, даже если потом придерживался мысли, что не должен давать объяснений никому».

В 1992-м Синьори забивает 11 мячей в элите и получает приглашает от Арриго Сакки на товарищеский матч Италия – Португалия. Беппе играет 31 мая, а спустя несколько дней его покупает «Лацио». Но Беппе, Беппе-гол – это имя он сделал в «Фодже» при Земане. Он это помнит сейчас, он это помнил, когда писал книгу, он это помнил, когда подписывал контракт с «Лацио». С одной стороны ощущения были потрясающими, но с другой – некая грусть оставалась. Как признавался Земан, «Фоджа» держалась на Синьори и ушла, когда он ушёл. Те три года вышли шикарными, но как раз от того, что всё и продолжалось лишь эти три года. Больше было уже не нужно. Дело не в пресыщении. Просто в этом, очевидно, заключается счастливый миг истории, который уже не повторится в тех подробностях. От этого стоит и погрустить.

«Лацио» - главная страсть

«Я быстро вошел в сердца поклонников "Лацио", но у меня сложилось ощущение, что я завоевал их только в конце сезона. 26 голов, забитых мною, поразили тифози, они начали угадывать во мне своего будущего идола. Даже несмотря на то что в своем самом первом дерби я коснулся только десятка мячей. И даже несмотря на то что во втором из них я коснулся немногим больше, но одинаково не сумел совершить ничего особенного. Уверенность, что я стал превращаться в идола для людей, у меня появилась в первом дерби следующего года, когда я забил победный гол спустя 6 минут после начала матча в условиях дымовой завесы. Вот в то воскресенье и родилась сказка о Синьори в "Лацио". И с того момента я был вынужден не сворачивать больше с дорог Рима».


Вряд ли стоит говорить, что в первом же сезоне Синьори – лучший бомбардир Серии А. И во втором, кстати, тоже. Наставник «орлов» Дино Дзофф только и успевает, что падать в объятия помощников – Синьори доводит своё голевое чутьё до автоматизма. Но «Лацио» чемпионом не становится. Также как и «Скуадра Адзурра» не берёт золото в финале ЧМ-94. Синьори играл и забивал на групповом этапе, но в финале Арриго Сакки оставил его в запасе, хотя у Роберто Баджо была травма. В итоге, Италия уступает золото бразильцам.

«Проверкой на верность была, конечно, встреча с "Ромой", когда я сыграл дерби, которое абсолютно не мог играть. Утром я попытался и почти не сумел стать на ноги, а потом не только вышел на поле, но даже забил гол. Люди были влюблены в мою преданность футболке, не только из-за голов, которые я забивал. Тифози поняли, что я имел "Лацио" в сердце и в голове. Как то, чтобы побежать догонять мяч, который уходит за пределы поля, чтобы попробовать вернуть его внутрь, несмотря на то что ты знаешь, что уже не сделаешь этого. Как то, чтобы рвануть выбрасывать мяч из аута бегом, а не ходить. Как то, чтобы побежать прессинговать даже в одиночку. Поклонники "Лацио" оценили именно эти мои жесты, и именно эти моменты позволили мне завоевать тифози бело-голубых.  Болельщики "Лацио" обрели во мне желание побеждать, которое они сами носили в себе: за это я стал их идолом, я стал самым любимым игроком среди новых футболистов бело-голубых, открытых Краньотти. И даже мои тогдашние товарищи, несмотря на мое короткое времяпребывание в Риме, всегда признавали мою «лациалита».

В 95-м Синьори – уже капитан, лидер, кумир. Болельщики любят его, а он любят забивать для них мячи. Хотя к тому времени выходит уже значительно меньше. На ЕВРО-96 Сакки не зовёт Джузеппе, и в сезоне 96/97 Синьори забивает только 15 мячей. «Лацио» по-прежнему обходит стороной Скудетто, вынуждая руководство проводить реформы. Первой стала отставка Дзоффа, а второй – после подписания Свена-Ёрана Эрикссона – продажа кумира Синьори.

«Сейчас я расскажу вам, почему тифози в тот не поддержали меня, когда я решил уйти из Лацио. Они поняли, что это не было лишь моим выбором, а что это был Эрикссон, практически вынудивший меня «снять палатки» из Рима. Слишком много вещей не позволяли мне чувствовать себя комфортно Я мог согласиться со всем, я мог согласиться даже не играть из-за выбора тренера, но быть расцененным как последний неудачник, нет, этого я не мог допустить. Я претендовал по крайней мере хоть на немного уважения для игрока, который забил 127 голов в "Лацио". И, между прочим, в тот год я был лучшим бомбардиром в Кубке Италии, с 6 голами в 4 играх. Я уже не играл, Эрикссон уже не использовал меня, находя мало-помалу даже банальные оправдания, уверяя, что я не был в нормальной физической форме, когда, наоборот, я чувствовал себя отлично».

А спустя пару абзацев Синьори всё же не выдержит и напишет:

«В Риме я считался Королем у болельщиком бело-голубых, имел президента, который ценил меня и который до последнего спрашивал меня, убежден ли я полностью в том выборе, который сделал; в Риме я мог позволить себе все и наперекор всем, и, возможно, именно это доставляло ужасное беспокойство Эрикссону. Я оставил город и "Лацио" в жутком настроении -  это была огромная травма для меня».

В итоге, тем летом 98-го Синьори был переполнен ощущений разного калибра. Но ключевым считалась горечь от того, что с «Лацио» придётся прощаться. И Беппе совершил поступок грандиозный – он обратился с письмом к своим болельщикам, в начале которого жирными чёрными буквами значилось: Я НИКОГДА НЕ СМОГУ ЗАБЫТЬ ВАС.

…


Затем пришла Генуя, полгода в «Сампдории», травма позвоночника, шесть славных лет в «Болонье», где Синьори спокойно настрелял ещё 67 мячей. Тогда он уже был легендой, в Болонье его полюбили не меньше, чем потом Ди Вайо. Но единственный клуб, который навсегда останется глубоко в душе Джузеппе – это «Лацио». «Лацио», где он стал легендой.

Игорь Новиков, специально для проекта "Серия-А.ру". В тексте использованы материалы из книги "Одна жизнь от Синьори".