«Золотой мальчик» оказался на распутье в этот период. Почему великий футболист оказался недоволен собой и обстоятельствами? Ответ вы найдете в нашей статье..
Я не герой дерби..
«Я не герой дерби, в футболе нет героев. Если «Милан» произведет плохое впечатление в ближайшее воскресенье, они скажут, что это моя вина: есть много людей, которые, возможно, ничего другого и не ждут. Каждый матч для меня — это экзамен, я сдаю экзамены уже пятнадцать лет, и мне уже надоело. Меня никогда не поддерживают все болельщики, эксперты и журналисты, всегда есть отдельные люди, кто делает оговорки.
Я не герой и не кумир — идолы имеют свойство быстро падать с пьедестала, они сделаны из гранита, а я стремлюсь быть таким же человеком, как все, во плоти. Но это трудно, вы знаете». Такой пространной речью шокировал журналиста одного из наиболее популярных изданий великий Джанни Ривера.
Да, для Джанни Ривера быть «таким, как все» оказалось трудным, почти невозможным. В 20 лет он завидовал другим мальчикам своего возраста, а другие мальчики его возраста завидовали ему: ведь он был «золотым ребенком» итальянского футбола, он уже был богат и знаменит, девушки роились вокруг него, как мухи на мед.
И все же именно Ривера сказал: «Я бы хотел громко петь на улице, целовать девушку в центре города, гулять, может быть, до двух часов ночи. То есть я хотел бы делать какие-то маленькие, сумасшедшие вещи, как и все остальные. За мою работу на футбольном поле хорошо платят, но ты рискуешь превратиться почти в робота».
Однажды вечером он пошел в клуб с господином и госпожой Альтафини и там была теща Джанни. Они немного опоздали, а на следующий день миланская газета жирным шрифтом сообщила, что Ривера до рассвета пробыл в ночном клубе с красивой блондинкой, после чего отвез ее домой. И вот с таким отношением «желтой» прессы столкнулся открытый и честный парень, который в 1972 году оказался на распутье.
Ривера родился в деревенском двухэтажном доме с балконом, выходящим во двор. Когда он дебютировал в Алессандрии, его заработок еще составлял тридцать тысяч лир в месяц (что было удобно, поскольку дома он жил на зарплату отца, работавшего на железной дороге). Сейчас ему почти тридцать лет, а великий «Милан» платит ему в сто раз больше, у него счет в банке как у арабского шейха.
Джанни не скуп, но и не расточителен. Его мнение — деньги тратит только тот, кто добывает их без усилий, и даже быть футболистом — нелегкое дело, когда на тебя направлено все оружие, когда вспышки фотографов готовы увековечить каждый неверный шаг.
Общаясь с Риверой, создавалось впечатление, что если бы он был боксером, то его никогда бы не взяли на ринг. Прямо напрашивалась картина, на которой Ривера стоял бы там, в центре ринга, и пытался бы победить соперника сначала глазами, а потом кулаками. Потому что он смотрит тебе в глаза и пытается в тебя вникнуть, он никогда не подчиняется диалогу, он его навязывает: если ты на него нападаешь, он не защищается, он контратакует.
Все отмечали, что повадками Ривера походил на лису, да и хитрость у него тоже лисья. Джанни смел, уверен в себе, ни один вопрос не застает его врасплох, потому что он умеет быстро и хорошо рассуждать. А если ему не нравится спор, он ускользает, как угорь. Лидер великого клуба холоден как лед, или так кажется. Он даже не улыбается, когда шутит. Например, он говорит:
«Я всегда правдив, и знаете почему? Потому что врать — это утомительно, надо все держать в голове, у тебя железная память, и если ты забываешь, то становишься дураком».
Или другой вариант, который часто использовал звездный футболист: «Знаете, почему я нравлюсь женщинам больше, чем мужчинам? Только потому, что я не женат: девушки всегда ищут себе пару, а надежда умирает последней».
Наконец, он добивал окруживших его журналистов фразой: «Каждую неделю у меня другая девушка, я уже не успеваю за ней следить, невозможно быть в курсе событий. Но не боятся ли журналисты, что они перессорятся между собой?». И лишь затем, мило улыбнувшись добавляет: «Я всегда вежлив: вот так воспитан. Даже когда я посылаю кого-то к черту, я делаю это спокойно, вежливо. Это ничего не стоит и оставляет хорошую память».
Ривера походил на легкомысленного и несколько снобистского дворянина: но, возможно, это лишь маска, которую он нацепил на свое лицо собственными руками. Ведь лучше всего Джанни произносит серьезные речи. Его враги говорят, что у него мяч на ноге, а мозги только в ботинках, обвиняют его в том, что он просто денди: но они ошибаются.
Писатель или футболист
С помощью своего друга журналиста Ривера написал две книги: «Un tocco in più» («Последний пас») и «Dalla Corea al Quirinale» («От Кореи до Квиринала»), но приятели отмечают, что в Италии нет нападающего, который мог бы писать так, как он, и писателя, обладающего таким чувством мяча, как Джанни. Но и его друзья ошибаются, об этом рассказал сам Джанни.
«Нет, я не умею держать в руках перо, может быть, когда-нибудь попробую, кто знает. Но это все заслуга Дель Буоно, все его: я рассказал ему факты так, как они пришли мне в голову, путано. Не надо приписывать мне заслуг, которых у меня нет».
И говорил Ривера это убежденно, без ложной скромности, с глазами, устремленными на собеседника. Джанни также обвиняют в бесполезной полемике, в желании во что бы то ни стало выделиться, в нападках на арбитров, не имея на руках никаких доказательств, то есть априори зная, что он не прав. Великий форвард отвечает на все нападки довольно просто, но тем не менее каждый может оценить глубину его мыслей.
«Те, кто меня критикует, что я говорю впустую, ошибаются, я не инстинктивный человек: я всегда говорю, подумав, и хорошо. И я никогда не жалею о сказанном, когда человек принимает решение, возвращаться назад — это абсурд. Это не значит, что я всегда прав: это значит, что я убежден в своей правоте, что я говорю добросовестно. Время от времени капля переполняет сосуд, и тогда вся вода, которая в нем была, выливается. Но я не говорю какие-то вещи по прихоти, просто накопились проблемы».
В 1972 он действительно стал другим. Для футболиста начался период осмысления карьеры, себя и своего места на поле и в жизни.
Ривера — часто становился героем дерби, но победа над «Интером» для него означала, прежде всего, «возможность провести неделю спокойно, без разногласий». Как же это важно для публичного человека — свободно пройти и выпить чашку кофе или прогуляться по улице.
Ривера всегда подчеркивал, что футбол занимает лишь небольшую часть его мыслей. При этом всегда удивлялся, если собеседник от этой информации впадал в ступор: «Вы удивлены? И все же мяч и игра составляют десять процентов моей жизни, или чуть больше. Каждый из нас ищет свой уголок свободы. Абсолютная свобода, полная свобода, вы меня понимаете? Каждый из нас ищет ее, но мало кто находит. Потому что человек обусловлен обществом, в итоге мы все немного рабы.
Так вот, я нашел такую свободу в футболе: на поле я делаю то, что хочу, я действительно сам по себе. Поэтому я люблю играть. А вот вне игры, в повседневной жизни, я до сих пор не реализовал свои цели. Странно, не правда ли? Я богат и знаменит, я не уродлив, но в каком-то смысле моя жизнь еще не началась. Все-таки мне уже почти 30 лет, и я всегда была взрослее своих лет, успех, возможно, пришел слишком рано: в 16 лет я уже был самым богатым в своей семье».
Но каковы же тогда цели Риверы? Почему он пересмотрел свою жизнь на пороге 30-летия. Впервые Джанни не отвечал с привычной быстротой — нападающий пытался уйти от ответа, уклониться от разговора. Потом сдавался и говорил совсем негромко:
«Ну, я тоже не знаю, что ответить. Я по-своему религиозен, направление Церкви меня не совсем убеждает, все говорят, что она должна идти по новым лекалам, а значит, старые не работают, что-то не так. Рассуждать можно долго: я хотел бы духовного спокойствия, я хотел бы понять, что такое Бог. Возможно, мне это никогда не удастся: но уже важно попытаться. В «Mondo X» я нашел настоящих друзей, людей, которые меня понимают. Футбол — это игра, но и жизнь не должна быть игрой».
В 1974 году Ривера поехал со сборной на свой последний крупный турнир, чемпионат мира. Там он провел две игры и забил 1 гол. Последний поединок состоялся 19 июня против сборной Аргентины. После завершения игровой карьеры, Ривера стал в 1979 году вице-президентом «Милана». Он пережил с клубом коррупционный скандал, связанный с покупкой матчей и ставками на игры, из-за которого «россонери» были отправлены в серию В и ушел с должности, но вернулся в 1985 году. Он проработал до 1986 года, когда клуб был куплен Сильвио Берлускони, и Ривера по собственной инициативе покинул «Милан».