Доктор Дерби:

 – Доктор Монти, вспоминаете ли вы свой первый дерби на скамейке «россонери»? 

– Да, конечно, но определенно без удовольствия. Это было весной 1967 года – мы проиграли 4:0. Тренером был Сильвестри, которого потом сменил Нерео Рокко. В тот день у нас игры, как таковой, и не было, однако их третий гол, забитый Суаресом, был настолько изумителен, что вратарь Барлуцци зааплодировал и произнес: «Браво, Луис! Он неберущийся». В общем, дерби – это тысяча историй, больших и маленьких.

– Точно. 

Именно поэтому мы сейчас, накануне матча «Интер» – «Милан», беседуем с легендарным Джинко, более известным как Джованни Баттиста Монти, 1939 года рождения, настоящим milanese («Если я вдруг что-то скажу на диалекте, надеюсь, вы поймете»), человеком, который пережил многое на поле, – клубным врачом «Милана» с 1965 года, сначала работавшим в молодежном секторе, а потом перешедшим в первую команду. С ней он был в Италии, в Европе, в мире по сезон 1997/98. И присутствовал, чисто теоретически, на 78 дерби.

– Несколько меньше, полагаю, но все же не упомнишь, – оправдывается доктор.

Это все вздор. Не случайно Джиджи Гаранцини в прекрасной книге «Nereo Roccо, la leggenda del Paròn» посвятил ему целую главу под названием «Музыкальный автомат Джинко Монти».

– Для начала спрошу: как так получилось, что это прозвище неразрывно связано с «Миланом»?

– Да все просто. Я – высокий и худой. Однажды ночью в Миланелло застукал Бальдзарини, по прозвищу «Дьяболик» (Diabolik), за поеданием бутербродов. С тех пор и навсегда я стал Джинко (Ginko). (Инспектор Ginko и Diabolik – герой и антигерой итальянских комиксов – прим. переводчика).

– Поговорим об атмосфере дерби.

– Конечно, она ощущается. Очевидно, что какие-то матчи кажутся менее важными, какие-то более, но футболисты, особенно итальянцы, с одной стороны, сильно нервничают, а с другой, больше сосредотачиваются на игре. Замечено, как это ни парадоксально, большинство в свободное время начинает меньше играть в настольный теннис и бильярд, избегает чтения газет, и в Миланелло становится не так шумно.

– Когда напряжение было особенно сильным?

– Несомненно, когда у руля стояли Рокко и Эррера. Одно это уже было вызовом, и потом, в командах играли такие футболисты, для которых победа и поражение было всем. Они уважали друг друга, но не водили дружбу вне поля, как это случается сейчас. Даже город был другой: Милан жил дерби несколько недель: до и после матча.

– Вы согласны с тем, что часто побеждает тот, кто не является фаворитом?

– Нет, это просто статистика. Когда одна команда отстает от другой, у нее остается надежда. Но в большинстве случаев побеждает тот, кто играет лучше, пусть и в отдельно взятом матче. Я видел все это на протяжении 33 лет, и по-другому не может быть.

– Кстати, а какой результат потряс вас больше всего?

– 0:6 в нашу пользу в мае 2001 года. Хотя тогда прошло уже 3 года с моего ухода, я был очень счастлив за Чезароне Мальдини, который чувствовал себя замаранным после поражения 5:2 в 1965 году. Когда я вспоминаю то дерби, это что-то невероятное… Ему пришлось ждать 35 лет, почти семидесятилетним вернуться в «Милан» в качестве тренера, чтобы отомстить по-спортивному!

– Что доставило максимум удовлетворения на поле?

– Это может показаться странным, но меня сильно зацепила победа в Милане над «Интером» в финале Кубка Италии в 1977 году. Единственная игра была такой захватывающей, поэтому я представляю, что испытывают тифози в матчах Лиги чемпионов. О, мне еще хорошо запомнилось празднование Mundialito в 1987 году, когда стало понятно, что начинаются наши золотые годы.

– «Россонери» более восприимчивы к дерби, а «нерадзурри» более сдержанны?

– Нужно сказать, что раньше «нерадзурри» были провокаторами и симулянтами, по крайней мере, в семидесятые годы. Хамрин, Фольи и Шнеллингер казались невозмутимыми, Джуанин Лодетти и большинство ломбардцев были лидерами и знали, что если они проиграют дерби, то над ними будут издеваться не одну неделю. В более поздние времена одним из тех, кто приковывал внимание к дерби, был Франко Барези, у которого, между прочим, среди противников был родной брат. Хороший человек и отличный футболист.

– Кстати, кто из врагов достоин уважения, а кого следует ненавидеть?

– Насколько я знаю, ненавидеть некого. Я общался с коллегами из других команд: миланское дерби – одно из самых напряженных, длящееся порой до 95 минуты, но всегда в футбольной «Ла Скала» перед компетентной публикой выступают профессионалы. Маццола был символом противника, но сыном Валентино и чемпионом. А Суарес? Джентльмен, в том числе и вне поля. И меня не удивил баннер, посвященный Паоло Мальдини, вывешенный на трибуне «интеристов» в день его последнего дерби: они признали его талант и оценили, прежде всего, лояльность по отношению к «нерадзурри».

– Ривера и дерби.

–  Эта история дает представление, почему он так долго продержался. Произошло столкновение с Ориали, не помню, в каком году это было. В результате удара нос Джанни сместился на сторону. Я хотел было убрать Риверу с поля, но он сделал вид, что ничего не случилось. А потом, на 85 минуте, когда он уже был не в силах терпеть боль, его все-таки заменили. Я отвел его к рентгенологу, а тот посмотрел на меня, как на убийцу: «Как ты мог держать на поле игрока со сломанным носом?»

– Переходим к вашему идолу – Нерео Рокко?

– Он буквально наслаждался битвами с Магом. Я помню, как он радовался даже победе в турнире, проходившем в городке Аркоре между молодежными командами. В то время Эррера был на их скамейке – обучал молодежь, а с нашими занимался Карло Скарпато. Тем не менее, пришло время развенчать миф, будто бы Нерео оставлял все на усмотрение футболистам. Я ручаюсь, что он тщательно готовился к дерби и предпочитал сваливать на хрен, как он сам выражался, или же говорить о чем-то постороннем, чтобы не волновать своих ребят.

– Может быть, есть какая-нибудь забавная история на этот счет?

– Я выбежал на поле так быстро, как если бы был молодым, а за мной – Paròn (прозвище Нерео Рокко, что означает «хозяин» - прим. переводчика) в пальто и шляпе. Столкнулись Бонинсенья и Сантин. Смотрю на колено нашего и понимаю, что дела плохи. Я подаю знак на скамейку, что нужны носилки, но не вижу Рокко. А он, будучи у меня за спиной, уже попробовал приподнять Сантина, который опять рухнул на землю, крича от боли. Мне же Рокко сказал на полном серьезе: «Это самое, доктор, тут нужны носилки».

– Рокко в вашем сердце.

– Не только в моем. Он был уникальным человеком, который был одинаково любезен как со знаменитыми журналистами, так и с болельщиками из провинции. Он был великим тренером и пастырем для людей: его ученики написали историю нашего футбола. Я помню, как если бы это было сегодня, одну его фразу, сказанную в Линате (аэропорт Милана – прим. переводчика) по прибытии из Манчестера. Он чувствовал себя ужасно, и я дал несколько рекомендаций, а его сыну Тито велел проконтролировать их выполнение. А Рокко мне и говорит: «Ты же – доктор, вот сам и контролируй».

– Вернемся к дерби. Что вы можете нам рассказать о Нильсе Лидхольме?

– Он был идеалом для спортивного врача. Мог спросить: «Когда вернется на поле Тицио?» Я отвечаю, что через неделю. А он невозмутимо: «Даю 10 дней». Я помню гостевое дерби в год десятого скудетто: мы проигрывали 2:0, а он был спокоен, как сфинкс. Нам удалось сравнять счет благодаря дублю Де Векки. Тифози безумствовали, финальный свисток, а Лидхольм поворачивается ко мне и говорит: «Жаль, доктор, если бы арбитр добавил еще несколько минут, мы бы выграли 3:2».

– Ваш друг Фабио Капелло.

– Мы были хорошо знакомы, потому что я занимался его коленом, когда он перешел в «Милан» в последние годы карьеры. Очень жесткий человек: много давал, но и много требовал от футболистов, некоторые из которых сейчас, я уверен, также заставляют кого-то впахивать. Он уделял большое внимание подготовке к дерби вместе со своим преданнейшим Гальбьяти.

– Гуру Сакки.

– Знал, как загрузить игроков по самое не могу. Вы помните победный дерби со счетом 2:0 в год возвращения «Наполи»? Он уже в субботу знал, как пойдут дела. Разумеется, он не мог постоянно держать всех в напряжении. Я каждый раз выслушивал его сентенции о физической форме футболистов, особенно когда заикался о том, что нужно бы знать меру.

– Правда ли, что вы никогда не следили за ходом матча?

– Верно, но не потому что это наводило на меня скуку. Моя работа состояла в том, чтобы контролировать футболистов и быть готовым в любой момент вмешаться или посоветовать сделать замену. Я никогда не видел целую картину, лишь детали – те, в которых разбираюсь. Например, вот кто-то дотронулся до колена. И абсолютно все тренеры кричали мне в бешенстве: «Джинко, ты не смотришь игру?!»

– Поговорим о футболистах с точки зрения их спортивных данных. Можете назвать тройку лучших?

– Необыкновенные Райкард и Мальдини. Они бы проявили себя в любом виде спорта, но выбрали футбол. И еще, я знаю, что для кого-то это, возможно, станет сюрпризом – Сормани до травмы был выдающимся спортсменом.

– Вы скучаете по работе?

– Я полагаю, что уже сделал достаточно. В течение более тридцати лет я проводил десятки выходных вдали от дома, не говоря уже о тех днях, когда мы выступали в разных Кубках. Захватывающе, конечно, но я видел тысячи официальных игр, товарищеских матчей и тренировок. Не могу сказать, что мне это совсем уж надоело, но сейчас я смотрю очень мало футбола по телевизору, предпочитаю баскетбол – мою самую большую и истинную любовь в спорте.

– Жизнь, посвященная «Милану». Что первое приходит на ум?

– Всегда на первом месте традиции, серьезный подход и организация работы. Когда я начинал здесь клубным врачом, среди моих коллег были известные специалисты, подготовленные к работе со спортсменами, а почти во всех других клубах довольствовались родителями и друзьями в качестве врачей. Одно только это говорит обо всем: в 1965 году психолог был только у «Милана» и сборной Бразилии. У нас почти всегда были президенты и менеджеры высочайшего уровня, внедрившие множество инноваций, которые в большинстве своем скопировали наши противники.

– В заключение – последняя история про дерби.

– О да, матч, в котором Хэйтли высоко выпрыгнул и забил гол головой. В общем, Колловати, которого все считали предателем, врезался в партнера по команде. Всеобщий ужас. Когда я увидел, что мой коллега Кваренги находится слишком далеко от места событий, я было бросился туда, чтобы помочь пострадавшим. Я еще ничего не сделал, а с нашей курвы на меня посыпались оскорбления, пожелания идти лесом... и не только. Заметив, что оба «интериста» зашевелились, я замедлил шаг, чтобы их врач опередил меня. Это дерби.

Bonus: «Классическая» дружба с Трапаттони

Джованни Баттиста Монти родился в городе Новате-Миланезе (провинция Милан) 18 сентября 1939 года. В течение 33 сезонов – с 1965/66 по 1997/98 – был клубным врачом «Милана».

Четырнадцать тренеров первой команды, рядом с которыми он сидел на скамейке (в алфавитном порядке): Фабио Капелло, Иларио Кастаньер, Итало Гальбьяти, Массимо Джакомини, Густаво Джаньони, Нильс Лидхольм, Чезаре Мальдини, Джузеппе Маркьоро, Джиджи Радиче, Нерео Рокко, Арриго Сакки, Артуро Сильвестри, Оскар Табарес и Джованни Трапаттони.

Трапаттони, с кем Монти связывают десятилетия дружбы, а также то, что у обоих есть дома в Таламоне, где они отдыхают летом, начал слушать классическую музыку. «Именно Джинко познакомил меня с великими композиторами. Благодаря ему я начал слушать Баха, Вивальди, Бетховена и Моцарта. И я всегда ношу их с собой», – рассказывал Трап в старом интервью La Repubblica.

iva, блог "Моя Италия" на Трибуне Sports.ru