Джиджи Симони

«Для меня вы все равны. Все, кроме одного. Только ему я разрешаю пить кока-колу», – сказал Симони. Имя не назвал, но игроки «Интера» и так поняли. Роналдо только приехал, но уже всех поразил: жаждал колы до, во время и после тренировок. Двадцать второй свой гол в дебютном итальянском сезоне Роналдо забил «Шальке» в четвертьфинале Кубка УЕФА, в ответной игре «Интер» пропустил, но в овертайме победный гол удался Тарибо Уэсту, который от радости чуть не задушил Симони (прыгать всей командой на тренера станет в «Интере» одним из любимых способов отмечать голы). На базе «Интера» Симони и Уэст жили в соседних номерах. Каждую ночь Тарибо долго и громко говорил с одной из своих жен (примерно раз в три дня он представлял тренеру новую), и Симони приходилось стучать в стенку: «Тарибо, хватит уже!» Наутро Симони развил тему: «Твой сосед по номеру Пальюка просит переселить его подальше – так ты его достал своей болтовней». – «А я-то что? Я же не жалуюсь, что Пальюка курит в номере». В финал Кубка УЕФА «Интер» продрался после легендарного гола Роналдо «Спартаку».

В раздевалке Роналдо подарил тренеру свою майку с десятым номером и горизонтальными полосами. Симони ее с тех пор ни разу не стирал, на ней и сегодня грязь динамовского поля.

Перед финалом с «Лацио» Симони пообещал команде: выиграете – побреюсь наголо. После победы он сразу ушел в раздевалку – до игры ему донесли, что это его последний матч в «Интере», президент Моратти договорился с Дзаккерони из «Удинезе», поэтому Симони было не до праздника: его нет ни на одной послематчевой фотографии. Оказалось, зря грустил: Дзаккерони ушел в «Милан», а Симони остался, побрился и перед отпуском получил от защитника Сартора подарок: двухмесячного черного лабрадора. Кличка? Конечно, Тарибо. В следующие четырнадцать лет Тарибо Уэст ежемесячно звонил Симони и первым делом спрашивал: «Ну, как там мой брат?»

Через десять месяцев после расставания с «Интером» у Симони родился сын. Имя? Конечно, Леонардо – в честь отца. 22 января 1939 года Леонардо Симони так обрадовался рождению сына (после трех-то дочек), что попросил знакомого пастора устроить колокольный перезвон. Леонардо держал мясную лавку в Кревалькоре, в тридцати километрах от Болоньи, и управлял деревенской футбольной командой, где начинал и его сын. Тот, правда, любил возиться не только с мячом, но и с почтовыми голубями. После тренировок, устраиваемых Луиджи, голуби пролетали до двухсот километров и, что не менее важно, возвращались после этого домой. Десятого ноября 1948-го отец отвлек Луиджи от голубятни и повез на стадион «Комунале», где его любимая «Болонья» встречала «Торино». Леонардо надеялся, что сын разделит его страсть, но тот, наоборот, влюбился в «Торино», лучшую команду Италии сороковых. Через полгода Луиджи услышал по радио: возвращаясь из Лиссабона, самолет «Торино» задел крылом ограду базилики на холме Суперга и разбился – погибли все игроки и тренеры. «Торино» доиграл сезон молодежным составом и все равно стал чемпионом. Луиджи полюбил эту команду еще сильнее. Спустя четыре года тренер Мабелли устроил ему просмотр в «Торино». Любимая команда отвергла Луиджи.

После еще одного провального кастинга – в «Болонье» – Симони попал в «Фиорентину». В двадцать лет – первое путешествие с основой: на корабле до Сардинии. Отплывали в ужасную погоду, началась качка, и чемоданы рухнули с полки на соседа Луиджи по каюте Мигеля Анхеля Монтуори, аргентинского форварда, мерцавшего в сборной Италии. Симони сложил чемоданы на пол и пролежал на них до самой Сардинии – лишь бы обезопасить Монтуори, звезду «Фиорентины» (через три года, в игре с «Перуджей», мяч попал в висок Монтуори – после неудачной операции он частично ослеп, парализовало левую часть тела, о футболе не было и речи, но после новой операции он начал ходить и устроился журналистом). На Сардинии была кубковая игра, а вот с дебютом в серии А вышла задержка. Тренер Бернардини собрался выпустить Симони на матч с «Сампдорией». В Генуе «Фиорентина» остановилась на вилле своего бывшего вратаря Костальолы. Вечером Симони задержался в кинотеатре, вернулся на виллу – ворота заперты. Запрыгнув на забор, он порезал ногу и занес инфекцию.

Когда Симони выздоровел, его и другого полузащитника «Фиорентины» Серджо Пини сослали в «Мантову», обитавшую во второй лиге. Симони помог команде забраться в серию А, но его призвали в армию, служить предстояло в Риме, из Мантуи туда не наездишься, поэтому на один год Луиджи перешел в «Наполи» – это поближе, получалось совмещать армию с футболом. С «Наполи» Симони добыл Кубок Италии (единственный случай в истории, когда этот трофей достался команде второй лиги), и президент Акилле Лауро (судовладелец, пришедший в клуб по велению секретаря фашисткой партии Неаполя и отсидевший два года в ходе Второй Мировой) наградил команду круизом по Средиземному морю. Симони повезло чуть меньше – его вызвали в сборную итальянских военнослужащих. После крупного поражения от греков всю сборную на два месяца отстранили от футбола и загнали в военную часть Орвието.

Судьбу Симони разделили будущий великий тренер Трапаттони, один из лучших вратарей в итальянской истории Альбертози и будущий чемпион Европы-68 защитник Бурньич. В Орвието Луиджи так здорово отдохнул от футбола, что, вернувшись в «Мантову», доигрался до приглашения в «Торино». Через полтора года, в игре с «Виченцой», Симони столкнулся с Серджо Пини, своим лучшим другом – четыре года делили квартиру в Мантуе – и нечаянно сломал ему малоберцовую кость. Сорвался переход Пини в «Милан», и через год он ушел из футбола. Став тренером, Симони взял Пини помощником и проработал с ним двадцать четыре года – в одиннадцати клубах, от «Каррарезе» из четвертой лиги до «Интера». Один из их работодателей, президент «Пизы» Ромео Анконетани, однажды выгнавший из команды молодого Вьери, назвал дуэт Симони и Пини тренерским браком.

В первом же сезоне в «Торино» Симони стал лучшим бомбардиром клуба, сотрудничая в полузащите с молодым гением Луиджи Мерони, прибывшим из Генуи. Мерони сиял не только на поле: на командную вечеринку он нарядился пастухом и притащил с собой живую козу, потом гулял по родному Комо с курицей на поводке и кормил ее кукурузой, а в Турине жил с замужней женщиной Кристианой Удерштадт (в художественном фильме о Мерони «Гранатовая бабочка» ее сыграла Александра Дину, первая жена Адриана Муту). Летом 1965-го тренер сборной Италии Фаббри вызвал из «Торино» только одного Луиджи – Симони, – а второго сенсационно отверг: по одной из легенд – потому что Мерони отказался стричься. Двумя годами позже «Ювентус» поманил Мерони, но хозяин «Торино» Пьянелли потребовал взамен семьсот миллионов лир. Из-за экономического кризиса «Фиата» «Ювентус» такие траты не осилил и взял Луиджи попроще: Симони стоил втрое дешевле.

Ближайшее туринское дерби – через три месяца. Из-за громкого трансфера Симони и скандальной тяжбы вокруг Мерони игру ждали еще сильней. За неделю до нее Мерони перебегал дорогу недалеко от дома, остановился на разделительной полосе, ожидая пока проедут машины, сделал шаг назад и был сбитом Фиатом 124, за рулем которого сидел девятнадцатилетний Аттилио Ромеро, сын богатого врача, живший на той же улице. Мерони отбросило на другую машину, которая протащила его пятьдесят метров. Похороны 24-летнего Мерони посетило двадцать тысяч человек: цветы прислали даже заключенные пьемонтской тюрьмы. Сбивший Мерони Аттилио Ромеро через тридцать три года, летом 2000-го, стал президентом «Торино» и назначил Луиджи Симони новым главным тренером.

Нижний ряд: Мерони – правый крайний, Симони – в центре

В «Ювентусе» Симони встретил парагвайского тренера Эриберто Эрреру, удивившего особым подходом к питанию. Вместо ризотто или пасты, как в других клубах, – суп с куриной печенью, яйца вкрутую, листья салата и помидоры. Эррера часто приглашал кого-то из игроков на ужин, а после – предлагал виски и орешки. Если наутро у игрока находился лишний вес, Эррера его штрафовал. Перед каждой игрой, в десять вечера, он обходил номера, где жили футболисты, и проверял, все ли заснули. Накануне матча Кубка чемпионов в Афинах сосед Симони испанец Дель Соль объявил: «Джиджи, я ухожу. Друзья зовут на вечеринку». – «А если зайдет тренер?» – «Я положил подушки под одеяло. Так все делают». Перед вылетом на следующий европейский матч – с бухарестким «Рапидом» – Симони заказал в баре аэропорта яблочный сок: «К нему мигом подбежал Эррера, без слов взял стакан и сделал глоток, – вспоминал полузащитник Карло Вольпи в книге о Симони. – Он был уверен, что это пиво и уже готов был оштрафовать Джиджи на сто тысяч лир». Симони так и не привык ко правилам «Ювентуса» – через полгода он травмировал пах и пропустил вторую часть чемпионата.

Летом нападающий «Юве» Де Паоли нервировал Симони и Вольпи чтением новостей: «О, Симони-то в «Пизу» отдают. Или в «Брешию». А Вольпи вообще в «Перуджу»!» Слушать это не было сил – подмигнув Симони, Вольпи поджег газету, которую читал Де Паоли. В ужасе тот швырнул ее на ковер и начал топтать. Узнав об этом, Эррера оштрафовал Вольпи на сто тысяч лир и вместе с Симони сослал в «Брешию». Отработав там три года, Луиджи двинулся в «Дженоа» с тренером Сильвестри. Во время войны Сильвестри попал в немецкий концлагерь, питался картофельными очистками и, освободившись, весил тридцать шесть килограммов. И все же в двадцать девять лет он прильнул к «Милану», дважды стал с ним чемпионом игроком и добыл Кубок Италии тренером. Симони так очаровал Сильвестри советами по тактике, что тот сделал Луиджи капитаном команды, а потом – своим преемником в «Дженоа».

На тренерских курсах Симони встретил старого друга, Серджо Пини, уже работавшего с любительской командой «Кастелламмаре ди Стабия». «Как успехи?» – «Не очень, – вздохнул Пини. – Много проигрываем, болельщики угрожают сжечь мою машину». – «Тогда будешь моим заместителем. Это безопаснее». За следующую четверть века они поспорили только раз – в «Интере». Играли с «Реалом» в Лиге чемпионов, пропустили от Зеедорфа – 1:1, и Пини стал уговаривать Симони выпустить Роберто Баджо. Симони отказывался, Пини не сдавался и все же убедил: Баджо заменил Ивана Саморано и за четыре минуты забил два мяча.

В первые шесть лет тренерской карьеры Симони трижды вывел свои команды в серию А – «Брешию» и дважды «Дженоа», – и быстро оброс суевериями: сыпал соль на поле перед играми, носил в кармане перец чили, в носке – образок, а пальто надевал даже в июне. Но не всегда этого хватало для побед. Президент «Дженоа» Фоссати обманул лидера команды, защитника Онофри, с новым контрактом – обещал продлить и не продлил. Тогда Онофри ворвался в кабинет Фоссати и швырнул ему в лицо бумаги, лежавшие на столе. Этот поступок немного отдалил Онофри и от нового контракта, и от команды. Без него «Дженоа» свалился на последнее место, и в кабинет Фоссати нагрянул уже Симони: «Пожалуйста, простите Онофри».

Другая проблема – с центром полузащиты. В свой первый сезон в «Дженоа» Симони арендовал в «Роме» 19-летнего Бруно Конти. Тот целый год разрывался между Генуей и Римом, где отмучивал армейскую службу, но все равно был признан лучшим игроком второй лиги и через семь лет стал чемпионом мира. За новым центральным полузащитником Симони улетел в Рио-де-Жанейро. Цель – Элой из «Васку да Гамы». Симони запомнил его по предсезонной игре с «Миланом», с тех пор прошло два года, хотелось освежить впечатления, но увидеть Элоя удалось только на паре тренировок – потом «Васку» умотал в турне. Трансферное окно закрывалось через два дня, и Симони позвонил президенту Фоссати: «Ни вы, ни я не видели его в игре последние годы. Как поступим?» – «А что про него говорят в Бразилии?» – «Говорят, забил четыреста мячей». – «Надо брать». В Италии Элой не забил ни разу. В Геную его девушку, эффектную креолку, отбил какой-то регбист, и Элою стало не до футбола.

В свой следующий клуб, «Брешию», Симони привлек бывшего партнера по «Ювентусу» – 34-летнего Дзигони. Брали его как дублера основного форварда Мутти, но Дзигони вел себя так, будто он все еще звезда «Юве». Отказался, например, выйти на поле в игре с «Вероной», потому что это его бывшая команда, а, когда «Брешия» проиграла несколько матчей подряд, напротив, поднял руку и объявил тренеру, что намерен выйти в следующей игре. С Дзигони в основе «Брешия» победила три раза подряд, и он снова обратился к тренеру: «Теперь, когда мы вылезли из дерьма, можете возвращать меня на лавку». Дзигони вечно опаздывал на тренировки. Однажды он взялся подвезти молодого защитника Вентури, и тот не верил глазам, когда через десять минут после начала тренировки Дзигони остановился перед знакомыми болельщиками, открыл багажник и предложил купить одежду из магазина жены. Добравшись наконец до тренировки, Дзигони велел молодым партнерам начать ее сначала.

Позвавший Симони в «Пизу» Ромео Анконетани был отстранен от футбольной деятельности из-за финансовых махинаций в клубе «Прато», устроился журналистом во Флоренции и составил базу из сорока тысяч европейских и южноамериканских футболистов, которых рейтинговал на основе газетных оценок. Анконетани стал трансферным консультантом «Торино», «Наполи», «Фиорентины» и других команд, получив прозвище «Мистер 5 процентов». К 1978-му году он накопил триста миллионов лир на покупку «Пизы», назначив формальным президентом своего сына Адольфо. После победы на ЧМ-1982 в Италии случилась футбольная амнистия, и Анконетани возглавил «Пизу» официально (и годы спустя привез туда из Южной Америки молодых Диего Симеоне и Дунгу). Когда команда побеждала, Анконетани вез Симони и игроков в торговый центр Монтекатини и покупал каждому новую куртку, свитер или рубашку. Симони вывел «Пизу» в серию А, но на праздничном банкете Анконетани заявил: «Тренер предал меня и ушел в «Лацио». Через год «Пиза» вылетела во вторую лигу, и Анконетани позвонил Симони: «Что скажете, если я попрошу вас вернуться?»

Президент «Лацио» Киналья, семь лет паривший в американском «Космосе», заманил Луиджи обещанием финансовой поддержки Coca Cola и Warner Bros. Уже через несколько месяцев в клубе перестали платить зарплату, каждую неделю появлялся незнакомец, объявлявший себя новым президентом, а поездки на матчи за пределы Рима Симони устраивал с секретарем клуба Габриэллой Грасси на деньги болельщиков. Команда всего на пять очков отставала от третьего места, выводившего в серию А, но посыпалась после домашнего проигрыша «Виченце». В той игре дважды ошибся вратарь Малджольо. В конце игры фанаты «Лацио» начали оскорблять игрока: припомнили ему то, что он пришел из ненавистной им «Ромы» и съехидничали насчет помощи Малджольо подросткам-инвалидам. Покидая поле, Малджольо снял вратарский свитер и плюнул на него. Фанаты попытались прорваться к нему, но он скрылся в раздевалке, где заявил, что уходит из футбола (Трапаттони отговорил его и взял в «Интер» дублером Дзенги – через четыре года Малджольо, попав в основу на матч с «Лацио», принес к фанатской трибуне букет цветов в знак примирения, но в игре его снова закидали проклятиями). «Мало кто знал, что накануне матча с «Виченцей» Малджольо потерял отца», – сказал в интервью La Repubblica защитник «Лацио» Подавини.

Оставив «Лацио», Симони второй раз за три года вывел «Пизу» в серию А. Президент Анконетани часто, почти каждую неделю орал на Луиджи, требуя поменять состав, первую зарплату выдал на Рождество, а в конце сезона обрадовал: спасибо и до свидания, новый тренер – Джузеппе Матерацци. За несколько лет Симони скатился в серию С2 (четвертую лигу), пережив развод с женой, матерью четырех его детей, и увольнения из «Дженоа» и «Эмполи», которые с Луиджи болтались на последних местах. Взялся за «Козенцу» – и новый провал: восемь очков в двенадцати турах. За победу над «Мессиной» Симони наградил игроков походом в кинотеатр. Потом – ужин в отеле. Все на месте, кроме полузащитника Донато Бергамини. Симони решил, что после кинотеатра тот пошел в свою комнату, и попросил сотрудницу отеля позвонить туда. Не отвечают. Тут же в отель позвонила девушка, попросившая к телефону Симони. «Это Изабелла, подруга Донато. Он умер». – «Как это?» – «Да, умер, прыгнул под грузовик».

«Меня поразил спокойный тон той девушки», – говорил Симони следователям. В следующей игре «Козенца» победила. Падовано, сосед Бергамини по комнате, вышел под номером погибшего друга и забил первый мяч, но дальше – проигрыши «Фодже» и «Пизе» – и опять отставка. Целый год Симони смотрел футбол с трибуны и рыбачил. Позвали в «Карраразе». Что это? Подвал третьей лиги, зато есть пруд рядом со стадионом. Нет денег на второго тренера Пини? Пустяки, можно поделить зарплату Симони на двоих. За пару лет Симони вылетел с командой в четвертую лигу и вернулся в третью, а потом еще один знакомый по сезону в «Ювентусу» Эрминио Фавалли позвал Луиджи в «Кремонезе», где служил спортивным директором. В Карраре Симони не только оттолкнулся от дна тренерской карьеры, но и встретил журналистку Монику. Она стала его второй женой, заставила бросить курить и объездила на машине всю Италию – лишь бы не пропустить ни одной игры мужа.

В «Кремонезе» Симони раскрыл Энрико Кьезу, будущую звезду «Пармы» и «Фиорентины», но сначала – Андреа Тентони, которого называл лучшим нападающим Италии для игры на контратаках. Арриго Сакки звал его в сборную, но Тентони подхватил ветряную оспу и дебют сорвался. После расставания с «Кремонезе» и Симони Тентони до конца карьеры мучился болями в спине, забив за пять лет всего один мяч. Другой успех Симони в «Кремонезе» – добыча Англо-итальянского кубка, в котором участвовало по шесть клубов из вторых лиг двух стран. Финал проходил на «Уэмбли», и вместо того, чтобы думать об игре с «Дерби Каунти», Луиджи волновался, что ему придется представлять игроков своей команды английской королеве. На ее родном языке. Симони выучил названия амплуа, а потом на всякий случай окликнул игроков: «Эй, Колоннезе, как твоя фамилия по-английски?» – «Колоннезе». – «Уверен?» – «Ну, да». – «Флорянчич, а твоя?» – «Вроде Флорянчич».

В итоге Симони не только подготовился к встрече с королевой на «Уэмбли» (довольно волнительной для тренера, годом ранее работавшего в серии С2), но и игроков посмешил. Когда автобус «Кремонезе» выезжал со стадиона, вратарь Турчи показал на жену Симони Монику, шедшую по тротуару. «Остановитесь! Захватим ее». – «Едем дальше, – скомандовал Симони. – Она живет в другом отеле и доберется сама. В автобусе не может быть посторонних. Я первый, кто должен соблюдать наши правила».

Сменив «Кремонезе» на «Наполи», Симони сделал капитаном одного из самых молодых игроков команды – 22-летнего полузащитника Пеккью. Тот учился в университете на адвоката, и Симони решил, что такой серьезный парень будет чудесным примером для остальных. К Рождеству «Наполи» внезапно забрался на третье место, Симони улетел на каникулы в Уругвай, где присмотрел форварда «Насьоналя» Альваро Рекобу, а через пару месяцев вышиб из Кубка Италии «Интер» – 6:4, впечатлив Массимо Моратти. При этом босс «Наполи» Ферлайно отказал тренеру во всем – в новом двухлетнем контракте, в покупке Рекобы и даже в возможности руководить командой в финале Кубка Италии. Узнав, что Симони договорился на следующий сезон с «Интером», Ферлайно уволил его, и через месяц «Наполи» уступил в финале «Виченце», оснащенной будущими игроками «Милана» Маини и Яннуцци.

В «Интере» Симони не изменил своему стилю интеллигентной требовательности. Он применял те же методы, что и раньше, только не к Масперо, Флорянчичу и Тентони, а к Джоркаеффу, Рекобе и Роналдо. Отработав тренером почти четверть века, он впервые дорвался до топ-клуба, сразу выиграл Кубок УЕФА и пятнадцать туров удерживал лидерство в серии А, но пропустил вперед «Ювентус»: «Судейские ошибки оказали решающее влияние на борьбу за титул-97/98, но игроки «Юве» в этом не виноваты, – сказал в книге о Симони Диего Симеоне, один из лидеров раздевалки «Интера» того сезона – наряду с Пальюкой и Бергоми.

30 ноября 1998 года Луиджи получил в Коверчано «Золотую скамейку» – приз лучшему тренеру года – и сразу позвонил жене. «О, вполне заслуженно, поздравляю», – сказала Моника, – «Забронируй столик в ресторане – это надо отметить». Через полчаса он перезвонил: «Пожалуйста, отмени бронь. Сегодня мы никуда не пойдем».

«Мне никто не советовал уволить Симони. Это было мое решение, – признался Моратти в биографии Луиджи. – Увы, футбол бежит слишком быстро. Не всегда есть время взвесить свои поступки. Мне не понравились игры с «Реалом» и «Салернитаной», показалось, что команда на спаде. Мне не хватило терпения. Я ошибся и жалею об этом. С Симони я выиграл свой первый трофей в «Интере». Я вспоминаю ту команду, как самую отзывчивую и сплоченную за все мои двадцать лет во главе «Интера». Я не удивился, когда через год он приехал на «Сан-Сиро» с «Пьяченцей» и наши болельщики встретили его овацией».

Овация – не то слово. Увидев Симони, пятьдесят тысяч человек стоя скандировали его имя. Спустя две недели Моника родила сына Леонардо. В шестьдесят лет Симони в пятый раз стал отцом. Через несколько дней, возвращаясь с кубковой игры против «Реджины», он узнал, что его 33-летний сын Адриано, владелец газетно-табачного магазина в Кревалькоре, врезался на мотоцикле в фольксваген, пролетел несколько метров и с травмами груди и головы был вертолетом доставлен в госпиталь Болоньи. После десяти дней в коме Адриано скончался.

В канун двадцатипятилетия тренерской карьеры Симони уволили из «Пьяченцы». В «Торино» он продержался три месяца: после первого же поражения директор Чимминелли обозвал игроков наемниками, а один из них, Фибио Галанте, в «Интере» бросавший в прохожих пакеты с водой, пожаловался президенту Ромеро на то, что тренер убрал его из состава). Симони уволили после проигрыша «Пьяченце» 1:3. Брат Томмазо Джулини, нынешнего президента «Кальяри», владел домом в Софии, дружил с олигархом Василом Божковым и устроил Симони в болгарский ЦСКА, куда тот впервые поехал без своего помощника Серджо Пини. Тот признался: «Я даже не знаю, где находится Болгария, и хочу побыть с семьей». Сдерживать Симони стало некому и, вскочив со скамейки после одного из голов ЦСКА, Луиджи порвал ахилл.

Моника хотела увезти его на лечение в Пизу, но Симони отказался и с загипсованной ногой руководил командой в дерби с «Левски». Вернуться в Италию его заставила не травма, а приглашение «Анконы» и шанс в седьмой раз в карьере подняться из второй лиги в серию А. Симони справился за один год, в Анконе закатили праздник, но фанаты освистали владельца клуба Пьерони, а тренера, наоборот, встретили аплодисментами. В тот же день Симони лишился поста. В новом сезоне он все равно работал в серии А, но в «Сиене», где встретил защитника Колоннезе, с которым рыбачил в Кремоне, а потом успешно сотрудничал в «Наполи» и «Интере». В одиннадцати турах Симони проиграл только трижды, но все равно был уволен. Почему – узнал через полтора года, в разгар коррупционного скандала. Колоннезе был клиентом компании GEA, контролируемой директором «Ювентуса» Моджи, и жаловался своему агенту Дзавалье: «Симони ненавидит всех игроков GEA». – «Спокойно, директор «Сиены» Перинетти увеличивает влияние в клубе и скоро уволит Симони».

В «Луккезе» Симони заманил сирийский бизнесмен Фузи Хадж. «Он богаче Аньелли», – заверил тренер Франко Скольо. Симони приехал на переговоры, и дом Фузи Хаджа ошеломил его: на стенах висели подлинники французских и голландских художников, а на комоде лежали пачки долларов и евро. Симони тренировал «Луккезе» почти год, но так и не дождался зарплаты. Когда Фузи Хаджа пришли арестовывать по обвинению в мошенническом банкротстве, он спрятался в подвале и заявил полицейским: «Я не Фузи Хадж, я котельщик». Это не спасло его от двух с половиной лет тюрьмы. Его жене, украинке Алисе Пилипенко, повезло меньше – восемь лет за те же преступления.

После «Луккезе» Симони выбрал спокойную директорскую работу в «Губбио», где запустил тренерскую карьеру своего протеже Фабио Пеккьи (тот потом помогал Бенитесу в «Наполи», «Реале» и «Ньюкасле», а сейчас возвращает «Верону» в серию А). Но какое там спокойствие: защитник Фарина признался Симони, что его знакомый по молодежке «Ромы» Дзамперини (переживший к тому моменту неудачные просмотры в «Балтике», «Сибири» и «Кубани») предложил ему девяносто тысяч евро за то, чтобы «Губбио» проиграл «Чезене» 0:3. Полыхнул новый коррупционный скандал, Блаттер позвал Фарину на церемонию вручения Золотого мяча, Пранделли – на тренировку сборной, «Губбио» вылетел в третью лигу, а Симони вернулся в «Кремонезе», где до прошлого лета работал президентом.

По случаю векового юбилея болельщики «Кремонезе» признали Симони своим лучшим тренером за сто лет.