Бросить все и вернуться

Каких-то сорок лет назад он был талисманом колумбийского «Атлетико», где играл его отец Хуан Рамон. Он выбегал к центру поля, махал рукой болельщикам и несся за ворота, где пинал мяч около фанатской трибуны. Во время матча с «Мильонариос» он нечаянно выбил мяч на поле и побежал за ним, разозлив судью Марио Канессу. Тот остановил игру и показал двухлетнему Себастьяну Верону красную карточку. Через три года его выгнали с поля уже дома, в аргентинской Ла-Плате. «Сколько ему? – уточнил детский тренер Негро Серисола. – Пять? Да у нас самые маленькие на два года старше». – «Все равно возьмите его. Я не знаю, что с ним делать, я прибью его, наверно, – жаловалась Сесилия, мама Себастьяна. – Он уже разнес нам весь дом, весь двор и добрался до окон соседнего дома». Когда попросил еще и папа, легенда «Эстудиантеса» шестидесятых, мальчика пришлось принять. Дорвавшись до мяча, Себастьян ломанулся к воротам, в которых стоял будущий форвард Мартин Палермо, на удивление легко проскочил защитников и собрался уже забивать, но все испортил крик партнера, Омара Алонсо: «Эй, псих, это наши ворота!»

Потом Алонсо заботился, чтоб Верона не обижали ни на поле, ни в районе Ла Фавела. В 2010 году Омара арестовали по подозрению в убийстве полицейского на вокзале Ла-Платы, но через несколько дней отпустили из-за нехватки доказательств. К тому моменту Алонсо уже отсидел за убийство и хранение наркотиков. Заботился о Вероне и друг его отца, полузащитник Патрисио Эрнандес. Вернувшись из Италии, он подарил Себастьяну майку «Торино», одной из лучших команд серии А середины восьмидесятых. С обувью Верону везло меньше. «Муж моей крестной владел виноградниками, – рассказывал Себастьян обозревателю издания Olé Серхио Маффеи. – По сравнению с нами, обычной семьей среднего класса, крестная с мужем были очень богаты, но каждый год дарили мне на день рожденья одно и то же: бутсы «Оцелот», хотя я мечтал об «Адидасе» или «Пуме».

Зарабатывать Себастьян начал в тринадцать лет. Он прогуливал школу, и в наказание мать отвела его к хозяину автомастерской с интригующим названием «Хуан или Хуан»: «Только не делайте ему никаких поблажек». Верон работал с семи утра до двух часов дня. Сначала подметал помещение, а потом научился менять колеса, и к еженедельной зарплате добавились чаевые. Приятным бонусом стало и то, что во время трудовых будней Себастьян впервые увидел фотографии обнаженных женщин – а именно актрис Беатрис Саломон, Сильвии Перес и Сюзанны Ромеро.

Через несколько лет Хуан устроился официантом в тратторию своего отца, работал там вечерами после тренировок, но туда приходили только друзья и родня, и бизнес не задался. А вот автомастерская «Хуан или Хуан» работает до сих пор – Верон забегал туда каждый раз, когда прилетал на каникулы из Италии и Англии, а один из сотрудников, Гастон, стал крестным отцом Лары, дочери Себастьяна.

Закрыв ресторан, Верон-старший возглавил три юношеские команды «Эстудиантеса», и Себастьян стал играть не только за свой возраст, но и за две старшие команды, когда там кто-то травмировался. Выходил и нападающим, и центральным защитником, и фланговым хавбеком, отец ставил Себастьяну только одно условие – никогда не играть под 11 номером. Под ним Хуан Рамон Верон провел около трехсот матчей за «Эстудиантес» и забил на «Олд Траффорде» «Манчестеру», добыв Межконтинентальный Кубок 1968 года. Через тридцать три года Себастьян подписал контракт с «МЮ» – во время экскурсии по стадиону его первым делом привели к воротам, в которые его отец забил самый важный гол своей жизни, а потом – к месту в клубном музее, где висели вымпел «Эстудиантеса» и программка матча за Межконтинентальный Кубок-68. Один из его участников, Бобби Чарльтон, признался Себастьяну: «До сих пор не понимаю, как мы умудрились тогда проиграть».

Себастьян дебютировал в основе «Эстудиантеса» во втором тайме матча с «Текстиль Мандию» (эту команду во время отстранения от игр тренировал Диего Марадона, причем – из президентской ложи, так как не владел тренерской лицензией: через два месяца после назначения Диего избил президента клуба и подал в отставку). Верон вышел вместо Гонсало Гайтана, начал атаку, кончившуюся победным голом Хосе Луиса Кальдерона, но больше за основу не играл и с трибуны увидел, как «Эстудиантес» вылетел во вторую лигу. «Я ухожу», – сказал Себастьян отцу. – «Постой, не спеши». – «Я не буду играть. Они уже набирают новых футболистов». – «Позволь мне поговорить с новыми тренерами – я же играл с ними, – а потом ты все решишь».

«Пускай остается», – велел второй тренер Эдуардо Манера, но выпустил Верона не в первом туре нового чемпионата, а в Рио-де-Жанейро, против «Фламенго» – даже рухнув во вторую аргентинскую лигу, «Эстудиантес» играл в Суперкубке, где участвовали победители всех Кубков Либертадорес (главного клубного турнира Южной Америки). После вылета клуб Верона находился в таком состоянии, что на всех игроков не хватало гетр, и перед игрой с «Фламенго» их экстренно искали в спортивных магазинах Рио. В итоге Верон вышел на «Маракану» в полосатых регбийных гетрах. «Он играл так, словно находился во дворе своего дома», – сказал после матча главный тренер Мигель Анхель Руссо. Пройдя «Фламенго», «Эстудиантес» наткнулся в четвертьфинале на «Крузейро», и Себастьян забил Диде, будущему вратарю сборной Бразилии и «Милана», свой первый гол во взрослой карьере.

Верон пережил экстремальный сезон: неженатые игроки по два месяца торчали на базе, где из развлечений был только бильярд, а на поле выходили черт знает в чем – нападающему Кальдерону однажды вручили майку, пахнувшую потом. Двенадцатого мая 1995-го команда Верона, обыграв «Химнасию и Тиро», вернулась в примеру, а хлынувшие на поле болельщики от радости раздели игроков. Перейдя в феврале 96-го в «Боку», где его партнерами стали Марадона с Каниджей, Верон наконец-то купил себе крутые бутсы, Nike, а уже через четыре месяца за семь миллионов долларов перешел в «Сампдорию» и позволил себе свой первый Ferrari.

Узнав о предложении «Сампдории», Марадона попытался отговорить Верона: «Моя дочь Дальма, рыдая, умоляла меня удержать тебя в «Боке». Когда выяснилось, что отговаривать поздно, Марадона подарил «ролексы» Верону и другому молодому игроку «Боки» Кили Гонсалесу, тоже улетавшему в Европу, в «Сарагосу». Поблагодарив Диего, Кили с Себастьяном помчались в часовой магазин – выяснять, не подделка ли. «Нет, ребята, они настоящие, – сказали в магазине. – Откуда же они у вас?» – «Все равно не поверите». Перед трансфером в «Сампдорию» Верон побывал с «Бокой» в Китае, куда летели с долгой пересадкой в Амстердаме. Там Марадона повел Себастьяна с Кили в Квартал красных фонарей. Остановившись у кофешопа, он показал на витрину с марихуаной: «Хотите?» Ребята замялись, но изобразили уверенность: «Да, можно». – «Зачем?!» – закричал Марадона, – Никогда не прикасайтесь к этому дерьму!»

Через три месяца, в сентябре 1995-го Себастьян жаловался по телефону отцу: «Я не могу это вынести. Мне не с кем поговорить. Я хочу домой». Верон плохо понимал итальянский, ленился ходить к учителю и комплексовал из-за того, что не мог поговорить с соседом по комнате, сенегальцем Умаром Диенгом. «Потерпи хоть полгода, все наладится», – успокаивал отец. Верон провалил старт сезона, – не забивал, не пасовал, проиграли три матча из пяти – но тренер Свен-Йоран Эрикссон продолжал доверять ему, выпуская, правда, на не самую привычную позицию левого полузащитника. А потом Верону неожиданно позвонил аргентинский защитник «Пармы» Нестор Сенсини (они даже не были знакомы, Себастьян почти на десять лет младше): «Проблемы? Приезжай, обсудим». Тут-то и пригодился «Феррари» – Верон добирался от Генуи до Пармы за час, проводил выходные с Сенсини и Эрнаном Креспо и со временем разогнал тоску. После удаления Кристиана Карамбе в матче с «Болоньей» он наконец заиграл в центре поля и сразу забил «Аталанте» свой первый гол в серии А, метко пробив из-за пределов штрафной.

Летом 1997-го «Сампдорию» возглавил аргентинец Луис Менотти. На первой же тренировке он шокировал игроков тем, что оголился по пояс, чтобы как следует загореть, и закурил на пару со своим помощником Рохелио Пончини. «Тренер, нам нужно больше бегать, чтобы подготовиться к сезону», – сказал Верон. – «Футбол – игра с мячом, – парировал Менотти, – поэтому и тренироваться мы будем с мячом». После такой расслабленной предсезонки «Сампдория» вдохновенно начала чемпионат, но быстро выдохлась и после вылета из Кубка УЕФА и двух подряд крупных поражений, от «Милана» и «Лацио», в команду вернулся сербский тренер Вуядин Бошков, выводивший «Сампдорию» в финал Кубка чемпионов-1992. Но и он не улучшил результаты – остались девятыми. Верон все так же утешался вылазками к Сенсини с Креспо на своем «Феррари», а после чемпионата мира-1998 переехал к ним окончательно – «Парма» заплатила за него двадцать миллионов долларов.

Перед вылетом на чемпионат мира-98, опасаясь нового допингового скандала, тренер аргентинской сборной Пассарелла попросил врача команды Пепе Севесо тайно протестировать игроков. Вскоре о том, что на тайном допинг-тесте попался один из игроков, заговорила вся Аргентина, в популярном шоу Лучо Авилеса предположили, что речь о Вероне, и во время выступления перед журналистами в Сент-Этьене, где базировалась сборная, Себастьян отказался разговаривать с репортером издания Olé, перепечатавшего слух о допинге. После громкой победы над Ямайкой, когда солнце зашло за тучи, а Верон отдал голевой пас Ортеге, аргентинские газеты сообщили, что игроки сборной посвятили выходной лионским проституткам. В итоге прессе был объявлен полный бойкот. Верон отработал все пять матчей чемпионата мира, допинг у него так и не нашли, и после того турнира он больше трех лет не разговаривал с аргентинскими журналистами. Сделал только одно исключение, когда попал в больницу после аварии в Ла-Плате, где он хвастался перед своим другом Гастоном новым кабриолетом, купленным после трансфера в «Лацио». В теленовостях сообщили, что Верон разбился, и пришлось объяснить: «Со мной все в порядке. Я просто проверял, может ли моя машина летать».

До трансфера в «Лацио» Верон взлетел с «Пармой». Правда, начался сезон-98/99 так себе. После поражения от «Перуджи» в шестом туре – до этого скатали три нулевые ничьи – в раздевалку «Пармы» ворвался ее президент Стефано Танци: «Это не может так больше продолжаться! – кричал он Буффону, Каннаваро, Кьезе и другим, – Мы надеемся на вас, а вы нас разочаровываете. А ты, Верон, что с тобой случилось? Мы столько заплатили за тебя, а ты играешь ужасно. Тебе не стыдно?» – «О чем вы?» – «Мы потратили на тебя целое состояние, а ты ничего не делаешь». – «Я скажу вам одну вещь. Хочу, чтобы ее услышали все. В конце сезона я уйду отсюда победителем».

За одну майскую неделю «Парма» выиграла Кубок УЕФА (в финале на стадионе «Лужники» Верон отдал голевой пас Кьезе) и Кубок Италии (на пути к финалу забил в трех матчах подряд). После этого Себастьян навестил Стефано Танци: «Я покидаю «Парму». – «Но мы хотим продолжать расти, ты важен для нас» – «Я же ясно вам сказал. Помните? Я уйду отсюда победителем». – «Но я не могу тебя отпустить». Танци попросил Эрнана Креспо переубедить Верона, но тот уперся и, манимый тренером Эрикссоном, настоял на трансфере в «Лацио» (тридцать миллионов долларов). Украшая образ борца за справедливость, Себастьян вытатуировал на плече портрет Че Гевары, но не учел, как к этому отнесутся ультраправые фанаты «Лацио». Те требовали стереть тату не только во время игр, но и на тренировках, обращаясь к Верону кричалками и гневными баннерами. Себастьян ответил четырьмя голами в пяти первых турах.

Четырнадцатого мая 2000 года «Лацио», разгромив «Реджину», впервые за четверть века стал чемпионом, Верон забил в тот день один из мячей, и после ближайшей тренировки (сезон продолжался – оставался кубковый финал с «Интером») его окликнули на стоянке три фаната. «У тебя все еще есть татуировка Че?» – «Да». – «Покажи».

«Я поднял рукав, они посмотрели на татуировку и, помолчав несколько секунд, поцеловали ее, – рассказал Верон в книге «Сторона В». – Они поцеловали татуировку! Невероятно!» Они сказали: «Все в порядке, Верон, мы тебя прощаем».

Прощения итальянской прокуратуры Верон дождался только через семь лет, а в 2000-м его допрашивали шесть часов, выясняя, как он получил итальянский паспорт. Через два дня после кубковой игры с «Ювентусом» он смотрел телевизор в своем римском доме с женой и детьми, когда в дверь позвонили: «У нас ордер на обыск. Есть подозрение, что ваш итальянский паспорт – поддельный». Позвонив директору «Лацио», Верон услышал странное: «Сохраняй спокойствие и ничего им не говори».

В итоге «Лацио» добился того, чтобы в подделке паспорта обвинили молодую переводчицу Марию Елену Тедальди, оформлявшую документы (она в итоге отделалась пятнадцатью месяцами условного срока, но через год снова была арестована из-за истории с подделкой паспортов Макси Лопесу, Габи Милито и другим аргентинцам). Верон не хотел покидать Италию, хотя «МЮ» предлагал за него сорок миллионов долларов, но угроза 30-месячного срока, а также слова Алекса Фергюсона («Ты мне нужен») и жены Флоренсии («Я все-таки учительница английского – не пропадем») склонили его к переезду в Манчестер.

12 июля 2001 года, когда Себастьян сфотографировался с Алексом Фергюсон на «Олд Траффорде», к нему подошла женщина, потерявшая 14-летнего сына, и попросила подписать майку, которую она собиралась положить в гроб.

Верон здорово стартовал в «МЮ», забив четыре гола в пяти осенних матчах, но в следующие полтора года запомнился только выходкой в чемпионском автобусе, когда он выхватил микрофон и крикнул толпе болельщиков: «Ар-ген-ти-на!» В борьбе за микрофон разгорелась шутливая (но выглядевшая вполне реальной) потасовка, которая шокировала болельщиков и регбиста Агустина Пишота, игравшего тогда за «Бристоль» и запрыгнувшего в чемпионский автобус по приглашению Верона.

Летом 2002-го Себастьян скрыл от тренера сборной Марсело Бьелсы боли в ахилловых сухожилиях, слабо выступил на чемпионате мира и был заменен после первого тайма игры с Англией. Аргентина не вышла из группы, а фанаты стали обзывать Верона английским предателем: в сентябре 2003-го, во время отборочной игры ЧМ-06 с Чили на стадионе «Монументаль», они свистели, когда он касался мяча, а в остальное время глубокомысленно скандировали: «Бором – бомбон, бором – бомбон, играть должен Савьола, не Верон» («Монументаль» – стадион «Ривер Плейта», с которым Савьола дважды стал чемпионом Аргентины).

Себастьян к тому моменту представлял «Челси». Ветераны «МЮ» просили Фергюсона сохранить Верона (клуб и так продал «Реалу» Бекхэма), но Себастьян сам настоял на переходе после звонка своего любимого европейского тренера Свена-Йорана Эрикссона, тогда еще возглавлявшего сборную Англии. Тот сообщил, что примет «Челси» после Евро-2004 и не мыслит команду без Верона. Именно Эрикссон, по его словам, посоветовал Абрамовичу купить «Челси», а не «Тоттенхэм», но до «Стэмфорд Бридж», в отличие от Верона, так и не добрался.

Себастьян и во втором своем английском клубе дебютировав отлично: в матче с «Ливерпулем» забил первый гол эпохи Абрамовича, а во втором туре его угловой привел к автоголу хавбека «Лестера» Налиса. Но потом заболела спина: межпозвоночная грыжа, операция и полгода без футбола. За несколько дней до операции в дом Себастьяна в районе Барнс, на юге Лондона, через окно первого этажа залез 35-летний строитель Уэйн Харли. Угрожая ножом всей семье Верона – ему самому, двум детям, жене, маме, тете, кузенам и двум служанкам, – Харли запер их в ванной, забрал у Флоренсии обручальное кольцо, после чего около часа рыскал по дому, ища деньги и драгоценности. Из-за сильного опьянения Харли врезался в столб в нескольких кварталах от дома Верона, был схвачен и получил пожизненное заключение – во-первых, за угрозы детям, во-вторых, за то, что уже четырежды сидел за грабежи и дважды сбегал из тюрьмы. Дом Верона Харли выбрал, заметив там дорогие машины во время работы на стройке неподалеку. На грабеж он пошел через две недели после того, как его подруга Сабрина, с которой он жил в Уимблдоне, родила ему дочь.

После этого кошмара семья Верона не могла оставаться в Англии. В июне 2004-го Себастьян перешел в «Интер», который тренировал его бывший партнер по «Сампдории» и «Лацио» Манчини, но и там со временем почувствовал себя неуютно. «В команде было восемь аргентинцев, колумбиец и два уругвайца, мы разговаривали по-испански даже на поле, а итальянские игроки чувствовали себя чужими. Это было неправильно». Еще сильнее расстроил случай перед домашней игрой с «Ювентусом»: «Мы ждали в коридоре выхода на поле и увидели, что руководители «Юве» Лучано Моджи и Роберто Беттега безо всякого стыда зашли в судейскую, хотя до начала матча оставалось меньше пяти минут, – вспоминал Верон в книге «Сторона В». – Луиш Фигу рассказал об этом журналистам, но те раскритиковали его, решив, что он ноет из-за поражения».

Еще играя в «Интере», Верон начал помогать «Эстудиантесу». Оплатил ремонт в тренировочном центре, потребовав вернуть в жилой корпус бильярд, закупил новые тренажеры и форму для юношеских команд. За полгода до конца контракта с «Интером» Себастьян объявил спортивному директору Леле Ориалли: «Я возвращаюсь в Аргентину». – «С ума сошел? Команда в порядке, ты здорово играешь, мы собираемся предложить тебе новый трехлетний контракт. С тобой мы всех победим». – «Нет, моя семья устала и хочет вернуться. И я тоже. Мы десять лет в Европе. Мои родители редко видят моих детей, а им нужно проводить больше времени вместе».

Узнав, что Верон собрался домой, в Милан примчался президент «Ривер Плейта» Агилар, но Себастьян отверг его предложение: «Чувства не обсуждаются. Я хочу выиграть что-то с родным клубом». Вернувшись в «Эстудиантес», Верон взял себе отцовский 11-й номер и к середине декабря 2006-го вместе с начинающим тренером Симеоне (его назначили после консультаций с Себастьяном как одним из спонсоров клуба) добыл команде первое чемпионство с 1983 года. Во время золотого сезона Верон встретился с президентом Аргентины Нестором Киршнером, чтобы договориться о реконструкции старого стадиона «Эстудиантеса». Киршнер выставил одно условие: «Только не играй с «Расингом», договорились?» (Киршнер болел за этот клуб) – «Посмотрим, президент, посмотрим». Верон в итоге не только сыграл против «Расинга» 25 ноября 2006-го, но и помог «Эстудиантесу» победить в десятый раз подряд, что приблизило команду к титулу.

Через два года из-за бардака в руководстве «Эстудиантеса» Верон принял предложение американского «ДиСи Юнайтед». Жена слетала с ним на переговоры, выступив переводчиком, они выбрали школу для детей, но, когда Верон вернулся за вещами в Ла-Плату, его окружили партнеры по «Эстудиантесу»: «Мы целый год боролись за выход в Кубок Либертадорес. Сейчас мы должны быть вместе».

Через полгода – в финале Кубка Либертадорес – полузащитник «Крузейро» Энрике локтем рассек Верону кожу под глазом. Себастьян несколько раз обращался к врачу «Эстудиантеса», но в итоге вспылил: «Да останови же кровь. Заклей, зашей, что угодно. Я не могу бегать к тебе каждую минуту». Ему наложили два шва без анестезии, и он вернулся в игру. В ответном матче на стадионе «Минейрао», где пятнадцатью годами ранее Верон забил Диде первый мяч во взрослой карьере, он отдал голевой пас Мауро Боселли, и «Эстудиантес» выиграл Кубок Либертадорес – впервые с 1970 года, когда под тем же одиннадцатым номером выходил Верон-старший.

Диего Марадону так впечатлил новый успех «Эстудиантеса», что через год он взял Верона на чемпионат мира в ЮАР – к 2010 году они так сдружились, что Себастьян был одним из первым, с кем Марадона поделился новостью: его шарпей Белла, разбуженная после приема лекарства (через полгода собачка умерла от почечной недостаточности), укусила Диего в губу, и ему предстояла косметическая операция.

Возвращение в сборную привело к новым спонсорским контрактам. Снявшись в рекламе Adidas, Yogurísimo и Philips, Верон договорился, чтобы те обеспечили юношеские команды «Эстудиантеса» экипировкой, молочными продуктами и ЖК-телевизорами. 

На сборе перед чемпионом мира Верон выступил психоаналитиком Лионеля Месси, признавшегося: «Себа, не понимаю, почему в «Барселоне» у меня все получается, я чувствую себя уверенно, а в сборной – нет». – «Потому что «Барселона» – команда, в отличие от сборной Аргентины. Но у нас есть месяц на то, чтобы стать командой». В Претории, где базировалась сборная во время ЧМ, Верон с Месси делили комнату № 10 и резались в пинг-понг. «Какой Месси сосед?» – спросили Верона на пресс-конференции. – «Хороший, но слишком громко храпит». Первый гол на чемпионате мира Аргентина забила после углового Верона, но вылетела в четвертьфинале (вскоре рассыпалась и дружба Себастьяна с Марадоной), а для того, чтобы стать командой ей потребовались еще четыре года и Алехандро Сабелья – тот самый тренер, с которым Верон выиграл Кубок Либертадорес.

Наигравшись, Себастьян победил на выборах президента «Эстудиантеса», набрав 75 процентов голосов. Прошлой осенью он пообещал болельщикам, что вернется на поле, если они выкупят больше половины лож строящегося стадиона клуба. Те откликнулись, и в декабре Себастьян подписал с «Эстудиантесом» контракт игрока. Верон начал с товарищеских матчей, но в итоге заиграл в Кубке Либертадорес (в центре поля ему помогали Лукас Родригес и Сантьяго Аскасибар, которые моложе его более, чем вдвое) и три месяца назад отдал голевой пас Факундо Санчесу в матче с эквадорской «Барселоной». В сорок два года.

Денис Романцов, блог "La Strada" на Трибуне Sports.ru