Всё было подстроено

Заговор, в котором подозревали «Интер» и «Милан».

Осенью 2017-го МОК отстранил от участия в Олимпиаде-2018 ведущих российских спортсменов. Комиссия Дениса Освальда признала, что доказательств в употреблении допинга нет, и исходила из свидетельских показаний и возможности подмены. Через несколько месяцев CAS оправдал большинство дисквалифицированных олимпийцев.

В 1964 году в серии А случилась похожая история. Там тоже было поспешное решение, недостаточные данные, суд – закончилось все счастливо.

***

4 марта 1964-го разделило Италию на две части.

В тот день у пятерых игроков «Болоньи» обнаружили допинг. В пробах Фольи, Тумбуруса, Павинато, Перани и Паскутти нашли убойные дозы амфетамина.

Положение было уникальным. Итальянский футбол был настолько романтичен, что в языке еще не появилось словечка «допинг». Приговор ожидался 12 марта.

В том сезоне «Болонья» шла к скудетто шагами настолько широкими, что за ней едва поспевали миланские топы. 1 марта «россоблу» обыграли в гостях «Милан» – уверенное первое место без единого поражения. Вслед за эмилианцами шли «Интер» и «Милан».

Та «Болонья» была свежа и красива. Она играла в вертикальный футбол с четырьмя форвардами, забросами в свободные зоны и сменой позиций. Впереди творил немецкий фантазиста Хельмут Халлер, слева играл рекордсмен Эцио Паскутти (его 10-матчевую голевую серию переписал только Батистута), на острие бомбил капоканноньере Харальд Нильсен. Натаскивал их Фульвио Бернардини – один из лучших тренеров своего времени.

В 1935-м на римской Пьяцца Венеция подрезал и обогнал машину самого Муссолини. Дуче был в ярости. Чтобы вернуть водительские права, Бернардини сыграл с диктатором в теннис. Говорят, проиграл – специально.

Допинг нашли в пробах, взятых после матча с «Торино». Он был сыгран 2 февраля – за месяц до скандала, – и закончился со счетом 4:1.

Да, Италия раскололась. Миланские газеты печатали издевательские карикатуры. Им все было ясно: как еще, кроме таблеток, могла скромная команда обойти кузенов? Ломбардия доминировала в Европе. «Милан» взял Кубок чемпионов в 1963-м, а «Интер» – в мае 1964-го.

Юг поддержал «россоблу», столица вступилась за римлянина Бернардини. Болонья взорвалась, по всему городу проходили стихийные протесты. Большая толпа собралась у бара Отелло на Виа Орефичи, на Пьяцца Маджоре горожане перевернули несколько авто. Толпа не сомневалась, что пробы фальшивые, и сразу нашла виновных – миланцы.

Игрокам и тренерам «Болоньи» запретили любые комментарии, контакты с журналистами обходились в миллион лир штрафа. Тогда футболисты заговорили все: Фольи грозился закончить карьеру, Паскутти обещал сохранить скудетто, Нильсен признавался, что ничего не понимает.

Резче всех был Джакомо Булгарелли. Будущий капитан прямо намекнул на закулисное мастерство миланских клубов. Потом он скажет: «Стоило победить на «Сан-Сиро» – впервые в моей карьере, – и у нас сразу нашли допинг».

Клуб объявил названия всех таблеток, которые принимали игроки. Среди них был мощный аналептик «Микорен» – с ним лучше дышалось и быстрее бегалось. Сейчас препарат запрещен, а в те годы без него на поле не выходили. Тогда же узнали и командное меню от 2 февраля: ресторанчик Pappagallo in brodo, рис, филе говядины со шпинатом, салат, груши и бокал Санджовезе. Все официанты, повара – болельщики «Болоньи».

8 марта профессор Энрико Никколини – председатель Антидопинговой комиссии, – был найден с пробитой головой, синяками и без сознания в центре Флоренции. Он пришел в себя через несколько дней, но так и не вспомнил, что произошло. Официальное заключение: упал с лестницы.

Приговор вынесли только 20 марта: «Болонью» признали виновной в поставленной системе допинга. Фульвио Бернардини и клубного врача дисквалифицировали на 18 месяцев. Команду отбросили на 3-е место, отобрав три очка. Игроков оправдали (в марте они сдали отрицательные тесты) – якобы те не знали о применении допинга.

«Болонья» сразу подала апелляцию, но в играх такого уровня правосудия недостаточно: надо действовать, а не ждать, пока все решат за тебя. И в клубе нашелся свой хищник, знающий, как работает система.

О допинге Далл’Ара узнал в постели – приходил в себя после тяжелой пневмонии. Ренато вспомнил, как за месяц до скандала послал троих подозрительных типов – они обещали огромные деньги за сговор против «Интера». Опытный президент не верил в такие совпадения и не стал ждать вынесения приговора. 6 марта с его подачи три местных адвоката – Альберто Магри, Марио Кальи и Арриго Габеллини – посетили болонскую прокуратуру, она в тот же день открыла дело о подлоге; карабинеры арестовали и оцепили помещения с допинг-пробами (уже тогда сдавали пробы А и В) в Кашине и Коверчано.

Выяснилось, что положительные пробы хранились в странном месте. В здании проводился ремонт, дверь не запиралась, а в стеклянном шкафу холодильника рядом с анализами игроков хранились пробирки с амфетамином. Эксперты вынесли заключение: дозы амфетамина, обнаруженные в крови игроков, если и ускорили бы что-нибудь – только путешествие на тот свет.

19 апреля прокуратура объявила: вторые пробы, хранившиеся в Коверчано, чисты. 16 мая суд оправдал «Болонью», отменил дисквалификации и вернул клубу три очка. Через два года расследование официально признает, что положительные образцы не были случайностью – «амфетамин введен обманным путем», – но закроет дело за недостатком улик.

В разгар юридических разборок «Болонья» проиграла «Интеру», но победа в суде уравняла клубы в турнирной таблице. В регламенте не нашлось пункта, который разрулил бы двойное лидерство.

Президент Федерации Джузеппе Паскуале созвал экстренное заседание. На встречу пригласили двух журналистов, за перчеными текстами которых следила во время скандала вся Италия: Гуальтьеро Дзанетти из миланской Gazzetta dello Sport и Альдо Барделли из болонской Stadio.

Миланский журналист схитрил: предложил отдать «Болонье» скудетто-1927, а «Интеру» – нынешнее. Каждый клуб получал плюсик к титулам: компромисс. Паскуале выслушал предложения и попросил участников встречи помалкивать до официального решения. Дзанетти снова сфинтил: объявил через GdS о своей победе и якобы принятом историческом решении. И прогадал.

Он не знал, что Альдо Барделли убедил Паскуале выбрать другой вариант – золотой матч. Встречу назначили на 7 июня.

3 июня главы лиги и президенты клубов встретились, чтобы утрясти последние детали. Было жарко. Далл’Ара, не оправившийся от болезни и нервного перегруза, почувствовал себя плохо и умер на плече Анджело Моратти.

Ушел великий президент, без особых вложений выстроивший в Болонье один из сильнейших клубов Италии, и с ним ушла золотая эра «россоблу». Клуб отказался от переноса: за ними стоял весь город, они должны были поквитаться за Далл’Ару. Один Бернардини казался спокойным и собранным, но игроки всю предматчевую установку косились на его ноги: растерянный тренер надел на одну кроссовок, а на другую – туфлю.

«Болонья» выиграла тот матч и тот скудетто – пока что последний в своей истории.

Через два года Джипо Виани, директор «Милана», перебрался в Эмилия-Романью. В 1969-м он умер в Ферраре, в 50 километрах от Болоньи.

Незадолго до смерти он признался доктору Джампаоло Далмастри, что лично организовал подмену проб. Врач навсегда запомнил его слова. «Все винят «Интер», но знаешь, что случилось на самом деле? Это был «Милан».

Джипо Виани улыбался, когда говорил это.

Андрей Клещенок, блог "Сухой лист" на Трибуне Sports.ru