Вспоминаем феномен болельщиков туринского клуба, самое неоднозначное скудетто в истории Ювентуса и доброго великана.
Гол Алессандро Дель Пьеро поставил окончательную точку в меланхоличном матче в Бари, в котором «Ювентус» обыграл «Реджину», ставшую его жертвой, и завоевал свое 29-е Скудетто. Меланхолия проистекает из всеобщего убеждения, что «бьянконери» постигнет страшная кара со стороны спортивных властей, в результате которой завоеванное чемпионство превратится в вылет в серию B, а то и C.
Почти месть судьбы: беспринципная, хотя и диалектическая, власть «Триады» выльется в абсолютную беспомощность. Это приведет к совершенной погибели болельщиков, более двадцати миллионов поклонников «Ювентуса» в Италии и во всем мире. Как же образовалась такая огромная армия поклонников у команды из довольно заштатного города?
На мой взгляд, то скудетто туринцев не стоит даже возмущения или надежды фанатов, но крайне показательно для стороннего наблюдателя. Вы же знаете, что такое болельщики из Турина: для них самое большое удовольствие — это (а) победа; (б) горькие упреки при поражении своего любимого клуба или сборной. В этом отношении, скажем без иронии, ситуация у «Ювентуса», фантастически прекрасная, поскольку вариант выиграть титул и сразу упасть в пропасть с мизерными шансами уцелеть равны 100%.
С делом Моджи поменяется власть, которая занимается управлением итальянским футболом. «Старая синьора» из грозы чемпионата превращается в ленивую мэтрессу, которую скоро понесут на кладбище. Что может быть лучше для сочувствия, порицания и, наконец, проклятия? Сразу после этого хорошо бы прибегнуть к радостным воспоминаниям об ушедшем в иной мир.
Потому что футбол для Турина — это двухмерная «вещь»: настоящее и прошлое. Будущего не существует, кроме предвкушения полуфинала или дерби. Для болельщика старой формации победа есть только на поле, и спортивное правосудие не может отменить вердикт, вынесенный игрой. По мнению этой части тиффози, для фактов, особенно криминальных, нет места рядом с футболом. Единственное неприкосновенное измерение, по крайней мере, сейчас и в более отдаленные годы. Все скандалы находятся где-то там, куда нет входа Дель Пьеро, Буффону или талантливым юниорам из кантеры туринцев.
Поклонники футбола стали болеть за «Юве» по сугубо мифологическим причинам: память подсказывает, что в начале 1960-х годов символами туринского футбола были фигуры Доброго Великана и Злого Гнома. Так называли в кругу фанатов центрального нападающего Джона Чарльза и злобного десятого номера Омара Сивори. Всем известно, что футбол живет образами, историко-тактическими синтезами, вундеркиндами, которые цепляют нейроны и душу.
Кадры хроники сразу преподносят картину, по которой и вспоминают «старую синьору» тех времен. Валлийский колосс Чарльз неспеша идет с мячом к воротам соперника, увлекая за собой скромного защитника, наивно прижавшегося к его могучей талии. Гол, споры с судьей Омара. Он уже готов броситься в драку, но добрый великан решает ситуацию относительным миром.
Чарльз огромной рукой, но трепетно дает пощечину Сивори. На поле сразу возникает демонический дух, дьявольское излияние и улетучивается. Сивори моментально гасит страсти. Чарльз еще раз внимательно смотрит партнеру в глаза чтобы тот успокоился, оставил судью в покое и не получил красную карточку. Иначе его в раздевалке ждет еще пощечина, а пощечины Чарльза даже не обсуждаются, их берут и долго ходят с перекошенным от боли лицом.
Этот Сивори — настоящий демон на поле и в жизни. Талисман клуба, который мог бы играть в черных очках, чтобы скрыть темные круги под своими ночными покерными глазами, и который на поле думал только о том, чтобы унизить противника. Однажды туринцы были особенно хороши и разгромили соперника. До конца игры осталось несколько минут, когда при счете 5:0 «Юве» получил право выполнить пенальти. Бить взялся Омар. Он дружески подошел к голкиперу соперника и утешил вратаря.
Нападающий честно посмотрел на него и предложил: «Я буду бить туда» и указал правый от себя угол. Вратарь улыбнулся, стукнул его по плечу и бросился в указанном направлении, но мелкий демон уже смеялся — Сивори пробил в противоположную девятку. Вратарь просто покраснел от злобы и бросив перчатки погнался за нападающим, чтобы убить его. Спасли судья, полицейские и конечно же Добрый великан Чарльз. Так начиналась слава «Юве» у болельщиков, команды злых гениев и добрых великанов.
Интересно, что команда вызывала любовь и ненависть в соотношении 50/50. «Юве» безумно любили и также страстно ненавидели. Черно-белые футболки не пользовались бешенной популярность в некоторых городах, но даже там находились безумцы, готовые встать на трибуне фанатов местной команды и завопить от радости после гола «старой синьоры». Сколько после этого бесчувственных тел было вынесено со стадиона история умалчивает)).
Он, Сивори, тоже был символом той ненависти, которую ювентусский мир питал к «Интеру» Эленио Эрреры. К этому холодному, всеми ненавидимому и побеждающему «волшебнику», который был в топе. В то время как бедный «Ювентус» уже не выигрывал ни одного чемпионата и Кубка чемпионов и влачил существование бедного родственника.
Поэтому, когда во время безлюдного матча на туринском стадионе один из игроков Кабесон, разозленный на Эрреру, с которым он вел яркую полемику весь матч, подошел к скамейке запасных «Интера» и бросил мяч в скульптурную голову Волшебника. Стадион разразился бурной и продолжительной овацией. Фанатам было совершенно все равно, что «Интер» легко вынес «старую синьору» с непотребным счетом. За один этот бросок мячом болельщики простили команде все: невнятный сезон, провальные игры, скандалы и вечные пьяные посиделки футболистов в полуночных барах Турина.
Для того чтобы понять «Ювентус» и его болельщиков, необходимо не только осознать идею «силы бьянконеро» — сочетание харизмы, футбольного богатства и, наконец, тотального морального превосходства над остальными командами Серии А. Фанаты пережили крах 1960-х годов, когда несчастный «Юве» тренировал неудачник Эриберто Эррера, который пытался компенсировать недостаток класса команды собственным тактическим изобретением — модулем, который он назвал «el movimiento» (движение). Болельщики откровенно потешались над его тактическими ухищрениями.
Они даже выиграли чемпионат, правда, в 1967 году, но только потому, что в самый последний день щедрый вратарь «Интера» Джулиано Сарти сумел предусмотрительно отбить вполне предсказуемый удар центрального нападающего «Мантовы», медлительного Ди Джакомо.
И все же каждый раз, когда дон Эриберто, рыцарь с печальной фигурой, скорбно объявлял состав, было больно. Джувентус, как он его называл, вызывая дрожь в позвоночнике у игроков, играл в атаке по следующей схеме: «Сакко, Дель Соль, Де Паоли, Кинезио, Сссигони». Конечно, Сссигони — это он так называл труднопроизносимое для южноамериканца имя Джанфранко Дзигони, изобретательный нападающий, который нечасто забивал, Сакко должен был подражать Ривере, но не подражал, Де Паоли — старомодный центральный нападающий из Брешии, Дель Соль — великий вингер «Реала».
Ситуация коренным образом изменилась после трансфера Петруцци Анастази, о котором Брера говорил: «В некоторых моментах игры он похож на Леонидаса», то есть на фантастического бразильского центрального нападающего. Анастази банально выкупили у «Варезе» за 640 миллионов лир. Правда, в первые годы Анастази много забивал, бегал как стометровый бегун, а также исполнял неплохие штрафные (как, например, его чудесный гол во втором финале чемпионата Европы 1968 года против Югославии, который заставил боготворивших его болельщиков «Ювентуса» с севера и особенно с юга забыть о обо всем и радостно орать весь день.
После этого появились новые кумиры: Берчеллино, Кастано и Сальвадоре, правый вингер Магнуссон, который, согласно регламенту, играл только в кубках. Для выхода из кризиса потребовалось, чтобы «Юве» возглавил Итало Аллоди, обладавший не меньшей властью, чем Моджи, но совершенно иной элегантностью и апломбом. С этого момента в списке икон Турина появляются такие личности, как Дзофф, Беттега, Фурино, Морини Тарделли, Кабрини.
В дальнейшем к иконографии болельщиков «Ювентуса» причислили ряд фигур, память о до сих пор в сердцах: «ночная красавица» Збигнев Бонек, «божественный хвостик» Роберто Баджо (так идентифицировали его в первых матчах американского чемпионата мира 1994 года), чтобы затем назвать «великим художником Рафаэлем». Его часто пытались сравнить с «фантастическим и неподражаемым» Дель Пьеро, но до сих пор нет у фанатов единодушия по вопросу: кто лучше — Баджо или Дель Пьеро.
Но в трудные минуты болельщики «Ювентуса» уходят в темный угол комнаты, где хранят старые альбомы «Паннини». Они бережно стирают пыль с журнала 1983 года и с тоской смотрят на Мишеля Платини. Он молодой и сильный в черно-белой футболке готов выбежать на поле и вновь порвать соперников на клочки. В эти моменты фанат «Ювентуса» восстанавливается и идет смотреть на Влаховича, Кьезу и метания у бровки Аллегри. Он точно знает, что все наладится…