Его карьера была как разбитая мозаика — неровная, с острыми краями, но в целом последовательная. Сальваторе Скиллачи всегда жил как эмигрант: палермитанец в Мессине, сицилиец на Севере, итальянец в Японии. Всегда оставался в меньшинстве, вынужденный играть в защите за пределами поля, хотя был нападающим на нём.
У Скиллачи не было иной школы, кроме обожженных солнцем улиц и площадок района Чеп — народного квартала Палермо, где он вырос. Здесь не найти ухоженных газонов для утонченной техники. Если у тебя есть талант — это дар Божий. Но совершенствоваться трудно. Поэтому он полагается на инстинкты, держится особняком от правил. Ищет дриблинг, бьёт по воротам даже тогда, когда логика требует сделать пас, доверяя удару, которым наградила его природа — мощному и точному. Непредсказуемость и смелость рисковать стали необходимостью для выживания.
«У нас, чтобы пробиться, нужно чтобы тебя кто-то заметил. Нет футбольных школ, клубы мало вкладывают в молодежь. Я знал многих талантливых ребят, которые сдались. Мне удалось потому, что хватило смелости, может безрассудства, поставить всё на футбол. После полутора лет работы в шиномонтаже, когда измотанный шёл на тренировки, я решил — надо выбирать. И выбрал футбол, дав себе срок. Если бы не прорвался — вернулся бы в мастерскую».
«Юве» появился как мираж, когда ему было семнадцать. Сальваторе Скиллачи играл за «Амат» из Палермо и помогал отцу-каменщику сводить концы с концами, работая в шиномонтаже. Много работы, мало тренировок. Но чутьё на голы уже проявлялось. Дядя, эмигрировавший в Турин много лет назад, рассказал о племяннике-футболисте Фурино, умоляя замолвить словечко за парня, посвящавшего футболу каждую свободную минуту. Но Тото даже не удалось пройти просмотр, и «Юве» остался юношеской мечтой.
«Палермо» тоже был близок: «Со мной в ‘Амате’ играл Кармело Манкузо, позже оказавшийся в ‘Милане’. ‘Розанеро’ предложили за нас обоих 28 миллионов лир, но руководство ‘Амата’ знало, что должно выручить максимум, чтобы выжить, и подняло цену до 35 миллионов. Так из-за каких-то 7 миллионов мы не попали в ‘Палермо’. Нас купила ‘Мессина’. Возможно, это стало удачей, учитывая как сложилось и у меня, и у Манкузо».
«Мессина» становится новой реальностью, и Скиллачи начинает карьеру профессионального футболиста. Отец понимает, что сын живёт футболом, и подталкивает его бросить ремонт шин, хотя прокормить нужно пятерых, и лишняя зарплата не помешала бы. Жест, который Тото вспоминает с теплотой — благодаря отцу он смог войти в элиту мирового футбола.
Достаточно взглянуть на голы Скиллачи в Серии C и B, чтобы понять — слава «бомбардира» растёт на глазах. За семь лет на берегах пролива его голевая статистика только улучшалась, достигнув пика в сезоне 1988/89 — 23 мяча в 35 матчах, некоторые неполных. Скольо завершает его техническое становление и помогает выбраться из серьёзного кризиса. В 1987-м он проводит худший сезон в карьере: всего три гола, две операции на менисках и военная служба усложняют всё. Скольо вдохновляет его начать с новым энтузиазмом, и Скиллачи отплачивает в следующем году тринадцатью голами.
Его прорыв не остался незамеченным «Наполи», который попытался заполучить форварда. Но президент Массимино наложил вето, и Тото явился на сборы, решив не оставаться в «Мессине», однако его убедили остаться обещаниями и повышением зарплаты. В последнем сицилийском сезоне под руководством Земана голы сыпались гроздьями, но случались и стычки с чешским наставником. Скиллачи мало тренировался из-за травм, и Земан держал его в запасе. Мелкие разногласия не помешали улучшить бомбардирский рекорд и стать лучшим снайпером Серии B. Тут уже Массимино не мог нарушить данное слово, и Скиллачи получил свободу взлететь в большой футбол.
О страхах при переходе в «Юве» Скиллачи рассказывал так: «Я не наивный новичок. Годы в ‘Мессине’ многому научили, тем более у меня были тренеры, умевшие привить дисциплину. Я всегда старался играть на команду, пока не вижу ворота. В этот момент всё исчезает. Остаёмся я, они и вратарь. Если чувствую правильную щель — бью. Нападающий должен так мыслить и верить своему чутью. Иначе как забивать?»
Дебют в Серии А состоялся 27 августа 1989 года: «Ювентус» – «Болонья» 1:1. Первый бьянконерский год стал сказочным: 30 матчей, 15 голов, Кубок Италии и Кубок УЕФА. Это принесло место в сборной на ЧМ-1990, где он стал лучшим бомбардиром с 6 мячами. В первой игре, через четыре минуты после выхода на замену Карневале, Тото уже забил победный мяч австрийцам. Затем последовали голы Чехословакии, Уругваю, Ирландии, Аргентине, Англии. Этого хватило для мировой славы.
Карманный бомбардир, которому прочили роль талисмана сборной Вичини, стал героем, заставившим мечтать более пятидесяти миллионов тиффози. Скиллачи — один из немногих сицилийцев, сыгравших на чемпионате мира, и определённо самый успешный из них. Через несколько недель после мундиаля его несли на руках как короля в родном квартале, где перед тысячами восторженных друзей он смог лишь выдавить «я родился здесь», прежде чем расплакаться от переполнявших эмоций.
«Я надеялся сыграть хотя бы несколько минут, – вспоминает Скиллачи, – уже был на седьмом небе от вызова в сборную. Конечно, на тренировках выкладывался полностью, чтобы убедить тренера, но даже безумец не мог представить, что меня ждёт. Бывают периоды в жизни футболиста, когда получается всё. Достаточно вдохнуть – и мяч в сетке. Для меня такая благодать совпала с тем чемпионатом мира. Значит, кто-то свыше решил, что Тото Скиллачи должен стать героем Италии-90. Жаль только, что отвлёкся во время полуфинала с Аргентиной. Какая досада: пропустили всего один мяч за весь турнир, и этот гол нас погубил».
В «Ювентусе» последовали два тёмных сезона: одиннадцать голов за двадцать четыре месяца – маловато. Кризис в зонной защите Майфреди, сложности даже в схемах италофила Трапа. И бесконечные скандалы: слухи о шатком браке, расистские кричалки на каждом стадионе («Печально, что больше всего оскорблений я получил в южных городах – Бари и Неаполе»), угроза «Тебя застрелят» болонцу Поли, удар – или пинок? – Баджо, большие и малые признаки неустроенности, одиночества. Но гордого одиночества. О Сальваторе Скиллачи можно сказать что угодно, но нельзя усомниться в его почти чрезмерной душевной искренности. Поэтому холодный Турин никогда особо не освистывал его, поэтому его громкие синтаксические ляпы вызывали улыбки, но не насмешки.
На прощание с Турином он заявил: «Я остался хорошим парнем и ухожу из ‘Ювентуса’ без скандалов. Приход Виалли оставил меня не у дел, но я желаю бьянконери удачи. ‘Юве’ теперь только воспоминание: прощаюсь с болельщиками, бывшими товарищами, Бонперти и Аньелли, но уже чувствую себя чистокровным интеристом. Я достиг максимума, мечтал о чёрно-синей футболке и согласился бы даже сидеть без дела, если бы не получил её. Деньги – не главное. Кстати, буду получать меньше. ‘Интер’ мне нравится, у него серьёзные планы. Начинаю с нуля в 27 лет и ищу реванш».
Пеллегрини привёз его в Милан за девять миллиардов лир, но за два сезона он забил всего 11 голов в 30 матчах. Проблемы всё те же: нестабильность и травмы. Неожиданно в апреле 1994-го он подписывает контракт с японским «Джубило Ивата». Переход подтолкнул его агент Калиендо, больше ради денег, чем спортивного опыта. Но в Японии Скиллачи нашёл то, что потерял в последние годы в Италии: уважение партнёров, доверие тренера и любовь болельщиков, не забывших Италию-90. Чтобы сделать его пребывание комфортным, японцы предоставили личного переводчика на круглые сутки, водителя, красивый дом и всё необходимое, чтобы смягчить тоску по родине. Ещё один яркий опыт настоящего футбольного эмигранта, но всегда с сожалением о несбывшейся мечте играть за родной Палермо.
«Мне было 29, позади трудный сезон в ‘Интере’, я решился на новый опыт, который вспоминаю с удовольствием. Даже выучил несколько японских слов и познакомился с такими звёздами как Дунга и Ванденбург, игравшими со мной в ‘Джубило Ивата’. Знаю, играя за границей, я выпал из обоймы. Но меня никогда особо не жаловали в футбольном мире, вряд ли большой клуб предложил бы мне столько, сколько я получил в Стране восходящего солнца. Может, мог провести пару сезонов в ‘Палермо’ – мечте всей жизни, которую так и не исполнил. Несколько лет назад даже пытался купить клуб, но не вышло. Видно, такова судьба: заставил мечтать целую нацию, а в родном городе не смог пробиться. Ну что ж». На японской земле он забил 56 голов в 78 матчах, став первым итальянцем в местном чемпионате. Окончательно завершил карьеру в 1999-м после очередной длительной травмы, державшей его вне футбола с 1997-го – года, когда он выиграл J-лигу.
В итоге от Скиллачи в футбольном пантеоне остались те распахнутые глаза после гола на чемпионате мира – выражение бедняка, нашедшего мешок с золотом и не верящего своему счастью, не может же это случиться именно с ним, а ведь случилось, и это не сон, не шутка – это жизнь.
