В 1955 году, бросив вызов запрету влиятельного архиепископа Маккуэйда, Ирландия сыграла с коммунистической Югославией в Дублине. 22 000 зрителей, присутствовавших на матче, ознаменовали исторический момент неповиновения церковным властям.
Ирландия 50-х годов была страной, где католическая религия пронизывала каждый аспект повседневной жизни, от школ до больниц, от правительственных учреждений до развлекательных мероприятий. В этом контексте Футбольная ассоциация Ирландии (ФАИ) столкнулась с одним из самых сложных решений в своей истории: принять или отклонить предложение югославской федерации провести товарищеский матч в Дублине.
Для такой периферийной нации, как Ирландия, международные матчи представляли собой ценные возможности. Они не только гарантировали значительные экономические поступления, но и предоставляли шанс помериться силами с лучшими европейскими командами и получить международную известность. ФАИ всегда демонстрировала прагматичный подход к выбору соперников: в 30-х годах она трижды встречалась с нацистской Германией, а в послевоенное время провела несколько матчей против команд правых диктатур Испании и Португалии.
Но Югославия представляла собой иной вызов. Коммунистический режим Тито регулярно оказывался в центре внимания ирландской прессы из-за преследования католического духовенства. Заключение в тюрьму загребского архиепископа Алоизия Степинаца, осужденного за сотрудничество с марионеточным хорватским режимом во время войны, вызвало массовые протесты в Дублине, с более чем 100 000 человек, собравшихся на О’Коннелл-стрит в мае 1949 года.
В этой напряженной атмосфере ФАИ оказалась зажатой между церковным давлением и желанием развивать ирландский футбол. В 1950 и 1952 годах осторожность взяла верх, и югославские предложения были отклонены, следуя совету влиятельного архиепископа Маккуэйда.
Поворотный момент 1955 года
В 1955 году политическая и спортивная ситуация несколько изменилась. Дело архиепископа Степинаца, хотя и оставалось открытой раной, больше не занимало первые полосы ирландских газет. Кроме того, и Ирландия, и Югославия вошли в состав новообразованной УЕФА, создав новый контекст международных футбольных отношений, который нельзя было игнорировать.
В этой новой обстановке ФАИ приняла беспрецедентное решение: принять югославское приглашение без консультации с архиепископом Маккуэйдом. Смелый шаг, который означал разрыв с устоявшейся практикой почтительного отношения к церковным властям. Матч был назначен на 19 октября на стадионе Дэлимаунт Парк.
Реакция Церкви не заставила себя ждать. Отец Джон О’Реган, канцлер дублинской епархии, немедленно связался с секретарем ФАИ, Джо Уикемом, выразив обеспокоенность этим односторонним решением и предложив отменить мероприятие. Но Уикем сохранил твердую позицию: было слишком поздно для отмены, матч должен был состояться, как запланировано.
Это сопротивление церковному давлению вызвало цепную реакцию. Маккуэйд, застигнутый врасплох отношением Федерации, мобилизовал свои контакты на самом высоком правительственном уровне. Ирландский премьер-министр Джон А. Костелло, известный своей глубокой католической преданностью и член Рыцарей Святого Колумбана, немедленно встал на сторону архиепископа. Коалиционное правительство таким образом оказалось вовлеченным в противоречие, далеко выходящее за рамки простой спортивной сферы. Напряжение между футбольными и религиозными властями достигло точки невозврата.
Инструменты Тито» в Дублине
Югославская команда, высадившаяся в Дублине в октябре 1955 года, сильно отличалась от образа, нарисованного антикоммунистической пропагандой. Вопреки тому, чтобы быть группой потенциальных дезертиров или «инструментами Тито» («Tools of Tito») – как их называли ирландские католические бойскауты – эти футболисты представляли элиту европейского послевоенного футбола.
Югославская сборная создала себе грозную репутацию: серебряные медали на трех Олимпиадах подряд (1948, 1952 и 1956), затем выход в четвертьфинал на трех последовательных Чемпионатах мира (1954, 1958 и 1962), прежде чем завоевать олимпийское золото в 1960 году. В контексте Холодной войны эти спортсмены выполняли решающую дипломатическую роль, воплощая политику неприсоединения титовской Югославии.
Ещё более значимой была их внутренняя роль: в стране, разорванной кровавыми этническими конфликтами во время Второй мировой войны, футбольная сборная становилась живым символом примирения и единства. Команда, вышедшая на поле Дэлимаунт Парка, отражала это разнообразие, с игроками со всех регионов и этнических групп Югославии.
Особенно ироничной деталью, отмеченной дебютантом ирландской сборной Лиамом Туи, было наблюдение за тем, как несколько югославских игроков крестились, выходя на поле. «В их команде было почти больше католиков, чем в нашей», – прокомментировал он позже, подчеркивая абсурдность того идеологического противостояния, которое едва не помешало встрече.
Матч неповиновения
19 октября 1955 года Дэлимаунт Парк стал ареной экстраординарного акта гражданского неповиновения. Несмотря на явный запрет архиепископа Маккуэйда и давление Церкви, более 22 000 человек собрались на историческом дублинском стадионе, чтобы посмотреть матч. Значительное число, если учесть контекст: вечер среды, в Ирландии, где несогласие с церковными властями было практически неслыханным.
За пределами стадиона небольшая группа из Легиона Марии демонстрировала антикоммунистические плакаты, в то время как одинокий протестант размахивал жёлто-белым папским флагом. Но эти жесты оппозиции выглядели почти символическими на фоне человеческого потока, стекавшегося ко входам, некоторые даже карабкались на стены Дэлимаунта, чтобы не пропустить событие.
Отсутствие правительственных властей и обычных официальных церемоний придавало вечеру атмосферу тихого бунта. Не было военного оркестра для исполнения национальных гимнов, которые транслировались через громкоговорители. Команды представлял не Президент Республики, а Оскар Трейнор, президент ФАИ и бывший активист ИРА, встреченный овацией, которая, казалось, празднует скорее сопротивление власти, чем спортивный протокол.
На поле, очевидно, Югославия продемонстрировала своё техническое превосходство, победив со счётом 4-1. Но настоящий исторический результат разворачивался на трибунах, где тысячи ирландских католиков мирно утверждали своё право отделять спорт от политики и религии. Это не был антикатолический протест – большинство зрителей были практикующими католиками – а скорее утверждение принципа гражданской автономии в конкретной сфере общественной жизни.
«Рёв Дэлимаунта», традиционный рык дублинского стадиона, в тот вечер прозвучал с иным, более глубоким значением: это был голос общества, которое, сохраняя свою католическую идентичность, начинало требовать пространства независимости от церковного контроля.
Последствия
Матч Ирландия–Югославия 1955 года ознаменовал поворотный момент в сложных отношениях между Церковью и спортом. Хотя архиепископ Маккуэйд пытался усилить свой контроль над ФАИ путем создания комитета из четырех священников под руководством отца Джорджа Финнегана, этот эпизод продемонстрировал пределы церковного влияния даже в глубоко католической Ирландии.
Трансформация стала очевидной в последующие годы. Когда в 1957 году представилась возможность провести матч против коммунистической Румынии, протесты были гораздо более сдержанными. Несмотря на то, что некоторые экстремистские католические группы, такие как Fírinne, пытались вновь поднять вопрос о преследовании католиков в коммунистических странах, ситуация разрешилась иначе. Тот факт, что Оскар Трейнор, по-прежнему президент ФАИ, тем временем стал министром юстиции, значительно способствовал сглаживанию пути.
В последующие годы Ирландия регулярно играла против стран коммунистического блока – Польши и Чехословакии – без значительных противоречий. Нормализация спортивных отношений отражала более широкие изменения в ирландском обществе: постепенную эмансипацию некоторых сфер общественной жизни от прямого контроля Церкви.